БАНДИТ И БАНКИР

Говоря ‎о‏ ‎«Якове ‎Христиановиче ‎Петерсе», ‎нелишним ‎будет‏ ‎высказать ‎несколько‏ ‎насущных‏ ‎соображений ‎по ‎поводу‏ ‎этого ‎персонажа.‏ ‎Считается, ‎что ‎это ‎латышский‏ ‎революционер,‏ ‎сын ‎батрака,‏ ‎участвовавший ‎в‏ ‎прибалтийском ‎террористическом ‎движении ‎1905 ‎года,‏ ‎бежавший‏ ‎через ‎Германию‏ ‎в ‎Лондон‏ ‎и ‎прочее. ‎Первые ‎достоверные ‎данные‏ ‎о‏ ‎Петерсе‏ ‎появляются, ‎однако,‏ ‎только ‎в‏ ‎1911-м ‎году‏ ‎в‏ ‎полицейских ‎протоколах‏ ‎Англии ‎в ‎связи ‎с ‎нашумевшим‏ ‎делом ‎об‏ ‎«Осаде‏ ‎на ‎Сидней-стрит». ‎Сама‏ ‎же ‎осада‏ ‎дома ‎№ ‎100 ‎по‏ ‎улице‏ ‎Сидней-стрит ‎в‏ ‎Лондоне ‎была‏ ‎эпизодом ‎дела ‎об ‎убийстве ‎на‏ ‎улице‏ ‎Хаунсвич. ‎Всё‏ ‎это ‎дело‏ ‎в ‎свою ‎очередь ‎приписывается ‎латышским‏ ‎эмигрантам-террористам‏ ‎из‏ ‎организации ‎«Пламя».‏ ‎

Итак, ‎в‏ ‎начале ‎декабря‏ ‎1910‏ ‎года ‎мистер‏ ‎Макс ‎Смоллер, ‎действуя ‎под ‎именем‏ ‎Джозефа ‎Леви,‏ ‎арендовал‏ ‎помещение ‎№ ‎11‏ ‎на ‎территории‏ ‎Exchange ‎Buildings, ‎примыкавшей ‎к‏ ‎дому‏ ‎119 ‎по‏ ‎улице ‎Хаундсвич.‏ ‎Неделей ‎позже ‎некто ‎мистер ‎Сваарс,‏ ‎латышский‏ ‎эмигрант, ‎арендовал‏ ‎в ‎том‏ ‎же ‎здании ‎помещение ‎№ ‎9.‏ ‎На‏ ‎самом‏ ‎деле ‎компаньонам-злоумышленникам‏ ‎наиболее ‎подходила‏ ‎расположенная ‎между‏ ‎ними‏ ‎десятая ‎локация,‏ ‎за ‎задней ‎стеной ‎которой ‎находился‏ ‎ювелирный ‎магазин,‏ ‎принадлежавший‏ ‎Генри ‎Сэмюэлю ‎Харрису,‏ ‎однако ‎арендовать‏ ‎её ‎они ‎не ‎смогли.

Считалось,‏ ‎что‏ ‎в ‎сейфе‏ ‎ювелира ‎находились‏ ‎драгоценности ‎на ‎сумму ‎от ‎20‏ ‎000‏ ‎до ‎30‏ ‎000 ‎фунтов‏ ‎стерлингов. ‎Правда, ‎сын ‎Харриса ‎позже‏ ‎заявил,‏ ‎что‏ ‎общая ‎сумма‏ ‎составляла ‎всего‏ ‎около ‎7‏ ‎000‏ ‎фунтов ‎стерлингов.‏ ‎В ‎течение ‎следующих ‎двух ‎недель‏ ‎банда ‎привезла‏ ‎различное‏ ‎необходимое ‎оборудование, ‎в‏ ‎том ‎числе‏ ‎газовый ‎шланг ‎длиной ‎60‏ ‎футов‏ ‎(18 ‎м),‏ ‎баллон ‎со‏ ‎сжатым ‎газом ‎и ‎набор ‎инструментов,‏ ‎в‏ ‎том ‎числе‏ ‎сверла ‎с‏ ‎алмазными ‎наконечниками.

16 декабря ‎1910 ‎года, ‎работая‏ ‎с‏ ‎небольшого‏ ‎заднего ‎двора‏ ‎биржи, ‎банда‏ ‎начала ‎пробивать‏ ‎заднюю‏ ‎стену ‎магазина.‏ ‎В ‎тот ‎вечер, ‎возвращаясь ‎в‏ ‎свой ‎дом‏ ‎на‏ ‎Хаундсдич, ‎120, ‎сосед‏ ‎Харриса ‎Макс‏ ‎Вейл ‎услышал ‎странные ‎звуки,‏ ‎доносящиеся‏ ‎с ‎территории‏ ‎его ‎соседа.‏ ‎Неподалеку ‎от ‎своего ‎дома ‎Вейл‏ ‎встретил‏ ‎полицейского-констебля ‎Пайпера‏ ‎и ‎сообщил‏ ‎ему ‎о ‎подозрительном ‎шуме. ‎Пайпер‏ ‎проверил‏ ‎дома‏ ‎118 ‎и‏ ‎121 ‎Хаундсдич,‏ ‎где ‎он‏ ‎тоже‏ ‎смог ‎Услышать‏ ‎этот ‎подозрительный ‎шум. ‎В ‎11‏ ‎часов ‎вечера‏ ‎он‏ ‎постучал ‎в ‎дверь‏ ‎№ ‎11,‏ ‎единственного ‎помещения, ‎где ‎горел‏ ‎свет.‏ ‎Дверь ‎чуть‏ ‎приоткрыл ‎мужчина‏ ‎довольно ‎нелюбезного ‎вида, ‎и ‎у‏ ‎Пайпера‏ ‎сразу ‎же‏ ‎возникли ‎подозрения.‏ ‎Чтобы ‎не ‎беспокоить ‎мужчину, ‎Пайпер‏ ‎спросила‏ ‎его‏ ‎дома ‎ли‏ ‎его ‎жена.‏ ‎Мужчина ‎ответил‏ ‎на‏ ‎ломаном ‎английском,‏ ‎что ‎ее ‎нет ‎дома, ‎и‏ ‎полицейский ‎сказал,‏ ‎что‏ ‎вернется ‎позже.

Позднее ‎Пайпер‏ ‎сообщил, ‎что,‏ ‎когда ‎он ‎покидал ‎здание‏ ‎биржи,‏ ‎чтобы ‎вернуться‏ ‎в ‎Хаундсдич,‏ ‎он ‎увидел ‎человека, ‎который ‎подозрительно‏ ‎вел‏ ‎себя ‎в‏ ‎тени ‎тупика.‏ ‎Когда ‎полицейский ‎подошел ‎к ‎нему,‏ ‎мужчина‏ ‎ушел.‏ ‎Позже ‎Пайпер‏ ‎описал ‎его‏ ‎как ‎человека‏ ‎ростом‏ ‎примерно ‎5‏ ‎футов ‎7 ‎дюймов ‎(1,70 ‎м),‏ ‎бледного ‎и‏ ‎светловолосого.‏ ‎Когда ‎Пайпер ‎добрался‏ ‎до ‎Хаундсдича,‏ ‎он ‎увидел ‎двух ‎полицейских‏ ‎из‏ ‎соседних ‎участков‏ ‎- ‎констеблей‏ ‎Вудхэмса ‎и ‎Уолтера ‎Чоута, ‎которые‏ ‎наблюдали‏ ‎за ‎120‏ ‎зданиями ‎Хаундсдича‏ ‎и ‎11 ‎зданиями ‎биржи, ‎в‏ ‎то‏ ‎время‏ ‎как ‎Пайпер‏ ‎пошла ‎в‏ ‎ближайший ‎полицейский‏ ‎участок‏ ‎Бишопсгейта, ‎чтобы‏ ‎сообщить ‎об ‎этом. ‎К ‎11:30‏ ‎на ‎месте‏ ‎происшествия‏ ‎собрались ‎семь ‎полицейских‏ ‎в ‎форме‏ ‎и ‎двое ‎в ‎штатском,‏ ‎каждый‏ ‎из ‎которых‏ ‎был ‎вооружен‏ ‎деревянной ‎дубинкой. ‎Сержант ‎Роберт ‎Бентли‏ ‎из‏ ‎полицейского ‎участка‏ ‎Бишопсгейт ‎постучал‏ ‎в ‎номер ‎11, ‎не ‎зная,‏ ‎что‏ ‎Пайпер‏ ‎уже ‎сделалл‏ ‎это, ‎что‏ ‎насторожило ‎банду.

Дверь‏ ‎открыл,‏ ‎как ‎выяснилось‏ ‎в ‎последствии, ‎Георг ‎Гардштейн, ‎который‏ ‎не ‎ничего‏ ‎ответил,‏ ‎когда ‎Бентли ‎спросил,‏ ‎работает ‎ли‏ ‎там ‎кто-нибудь. ‎Бентли ‎попросил‏ ‎его‏ ‎привести ‎кого-нибудь,‏ ‎кто ‎говорит‏ ‎по-английски. ‎Гардштейн ‎оставил ‎дверь ‎полузакрытой‏ ‎и‏ ‎исчез ‎внутри.‏ ‎Бентли ‎вошел‏ ‎в ‎холл ‎с ‎сержантом ‎Брайантом‏ ‎и‏ ‎констеблем‏ ‎Вудхэмсом. ‎При‏ ‎этом ‎полисмены‏ ‎заметили, ‎что‏ ‎кто-то‏ ‎наблюдает ‎за‏ ‎ними ‎с ‎лестницы. ‎Полиция ‎спросила‏ ‎мужчину, ‎могут‏ ‎ли‏ ‎они ‎войти ‎в‏ ‎заднюю ‎часть‏ ‎дома, ‎и ‎он ‎согласился.‏ ‎Когда‏ ‎Бентли ‎двинулся‏ ‎вперед, ‎задняя‏ ‎дверь ‎открылась, ‎и ‎один ‎из‏ ‎банды‏ ‎вышел, ‎стреляя‏ ‎при ‎этом‏ ‎из ‎пистолета, ‎мужчина ‎на ‎лестнице‏ ‎тоже‏ ‎начал‏ ‎стрелять. ‎Бентли‏ ‎был ‎ранен‏ ‎в ‎плечо‏ ‎и‏ ‎шею ‎—‏ ‎вторая ‎пуля ‎перерезала ‎ему ‎позвоночник.‏ ‎Брайант ‎был‏ ‎ранен‏ ‎в ‎руку ‎и‏ ‎грудь, ‎а‏ ‎Вудхэмс ‎был ‎ранен ‎в‏ ‎ногу.

Банда‏ ‎покинула ‎территорию‏ ‎биржи ‎и‏ ‎попыталась ‎сбежать ‎по ‎тупику, ‎однако‏ ‎встретилась‏ ‎с ‎ещё‏ ‎одним ‎нарядом‏ ‎полиции. ‎Не ‎желая ‎сдаваться, ‎взломщики‏ ‎вновь‏ ‎открыли‏ ‎огонь. ‎Сержант‏ ‎Чарльз ‎Такер‏ ‎из ‎полицейского‏ ‎участка‏ ‎Бишопсгейт ‎был‏ ‎дважды ‎ранен ‎- ‎один ‎раз‏ ‎в ‎бедро‏ ‎и‏ ‎один ‎раз ‎в‏ ‎сердце. ‎Он‏ ‎умер ‎мгновенно. ‎Чоат ‎схватил‏ ‎Гардштейна‏ ‎и ‎попытался‏ ‎отнять ‎у‏ ‎него ‎оружие, ‎но ‎последнему ‎удалось‏ ‎выстрелить‏ ‎полисмену ‎в‏ ‎ногу. ‎Другие‏ ‎члены ‎банды ‎подбежали ‎на ‎помощь‏ ‎Гардштейну,‏ ‎при‏ ‎этом ‎двенадцать‏ ‎(!) ‎раз‏ ‎выстрелив ‎в‏ ‎Чоата,‏ ‎но ‎и‏ ‎сам ‎Гардштейн ‎в ‎суматохе ‎тоже‏ ‎был ‎ранен.‏ ‎Когда‏ ‎полицейский ‎потерял ‎сознание,‏ ‎Гардштейна ‎унесли‏ ‎его ‎сообщники. ‎Когда ‎эти‏ ‎мужчины‏ ‎с ‎помощью‏ ‎неизвестной ‎женщины‏ ‎уносили ‎Гардштейна ‎с ‎места ‎событий,‏ ‎их‏ ‎заметил ‎прохожий‏ ‎Исаак ‎Леви.‏ ‎Он ‎был ‎единственным ‎свидетелем ‎побега,‏ ‎который‏ ‎смог‏ ‎сообщить ‎точные‏ ‎подробности. ‎Другие‏ ‎свидетели ‎подтвердили,‏ ‎что‏ ‎видели ‎группу‏ ‎из ‎трех ‎мужчин ‎и ‎женщины‏ ‎и ‎подумали,‏ ‎что‏ ‎один ‎из ‎мужчин‏ ‎был ‎пьян,‏ ‎поскольку ‎его ‎друзья ‎помогали‏ ‎ему‏ ‎идти. ‎Банда‏ ‎отправилась ‎в‏ ‎квартиру ‎Сваарса ‎и ‎некого ‎Петра‏ ‎Художника‏ ‎на ‎Гроув-стрит,‏ ‎59. ‎Там‏ ‎они ‎оставили ‎Гардштейна ‎на ‎кровати‏ ‎с‏ ‎пистолетом‏ ‎под ‎матрасом,‏ ‎чтобы ‎создать‏ ‎впечатление, ‎что‏ ‎раненый‏ ‎и ‎был‏ ‎тем, ‎кто ‎убил ‎Такера. ‎Впоследствии‏ ‎тело ‎Гардштейна‏ ‎было‏ ‎обнаружено ‎полицией.

Тело ‎Гардстайна‏ ‎было ‎доставлено‏ ‎в ‎местный ‎морг, ‎где‏ ‎его‏ ‎сфотографировали. ‎Фотографии‏ ‎и ‎описания‏ ‎тех, ‎кто ‎помог ‎Гардштайну ‎сбежать‏ ‎из‏ ‎здания ‎биржи,‏ ‎были ‎расклеены‏ ‎по ‎всему ‎Лондону, ‎около ‎90‏ ‎детективов‏ ‎перепахали‏ ‎в ‎поисках‏ ‎взломщиков ‎весь‏ ‎Ист-Энд. ‎22‏ ‎декабря‏ ‎были ‎арестованы‏ ‎трое ‎подозреваемых, ‎включая ‎Петерса.

Пресловутая ‎«Осада‏ ‎на ‎Сидней-Стрит»‏ ‎состоялась‏ ‎несколько ‎позже, ‎3‏ ‎января ‎1911‏ ‎года, ‎когда ‎Петерс ‎уже‏ ‎сидел‏ ‎за ‎решёткой‏ ‎в ‎компании‏ ‎Федорова, ‎Дубова ‎и ‎Васильевой ‎–‏ ‎как‏ ‎видите, ‎среди‏ ‎них ‎он‏ ‎был ‎единственным ‎латышом.

В ‎январе ‎было‏ ‎проведено‏ ‎расследование‏ ‎смертей ‎на‏ ‎Хаундсдитч ‎и‏ ‎Сидни-стрит. ‎Присяжным‏ ‎потребовалось‏ ‎пятнадцать ‎минут,‏ ‎чтобы ‎прийти ‎к ‎выводу, ‎что‏ ‎Такер, ‎Бентли‏ ‎и‏ ‎Чоут ‎были ‎убиты‏ ‎Гардштейном ‎и‏ ‎другими ‎во ‎время ‎попытки‏ ‎ограбления.‏ ‎В ‎феврале‏ ‎1911 ‎года‏ ‎полицией ‎были ‎арестованы ‎ещё ‎несколько‏ ‎подозреваемых:‏ ‎господа ‎Розен,‏ ‎Хакни, ‎Хоффман,‏ ‎Мильштейн ‎и ‎Трасёнский. ‎Судебное ‎разбирательство‏ ‎состояло‏ ‎из‏ ‎24 ‎отдельных‏ ‎слушаний. ‎Однако,‏ ‎вскоре ‎по‏ ‎недостаточности‏ ‎улик ‎все‏ ‎эти ‎господа ‎были ‎отпущены ‎на‏ ‎волю. ‎Обвинение‏ ‎против‏ ‎оставшихся ‎за ‎решеткой‏ ‎Петерса, ‎Дубова,‏ ‎Розена ‎и ‎Васильевой ‎было‏ ‎передано‏ ‎в ‎суд.‏ ‎На ‎процессе‏ ‎обвиняемых ‎оправдали ‎также ‎за ‎недостаточностью‏ ‎улик.‏ ‎В ‎итоге‏ ‎получилось, ‎что‏ ‎всех ‎полицейских ‎перестрелял ‎Гардштейн, ‎который‏ ‎впоследствии‏ ‎скончался‏ ‎от ‎ран.‏ ‎Однако, ‎если‏ ‎в ‎стрельбе‏ ‎участвовал‏ ‎только ‎Гардштейн,‏ ‎поскольку ‎полисмены ‎были ‎без ‎оружия,‏ ‎то ‎кто‏ ‎ранил‏ ‎его ‎самого? ‎

Возникает‏ ‎и ‎ещё‏ ‎один ‎закономерный ‎вопрос: ‎а‏ ‎где‏ ‎тут ‎пресловутые‏ ‎латыши? ‎По‏ ‎делу ‎проходил ‎один ‎латыш, ‎и‏ ‎то‏ ‎сомнительный ‎–‏ ‎Петерс. ‎Может‏ ‎быть ‎латыши-бандиты ‎укрылись ‎на ‎Сидней-стрит?‏ ‎Считается,‏ ‎при‏ ‎осаде ‎на‏ ‎Сидней-Стрит ‎в‏ ‎квартире ‎находились‏ ‎двое‏ ‎- ‎Саарс‏ ‎и ‎Соколов. ‎Латыш, ‎как ‎видите,‏ ‎тоже ‎один.‏ ‎Считается‏ ‎опять ‎же, ‎что‏ ‎квартиру, ‎в‏ ‎которой ‎забаррикадировались ‎эти ‎двое,‏ ‎штурмовали‏ ‎двести ‎полицейских‏ ‎с ‎конной‏ ‎артиллерией ‎в ‎придачу, ‎в ‎присутствии‏ ‎Уинстона‏ ‎Черчилля, ‎бывшего‏ ‎тогда ‎министром‏ ‎внутренних ‎дел. ‎При ‎этом ‎Саарс‏ ‎и‏ ‎Соколов‏ ‎погибли, ‎но‏ ‎не ‎в‏ ‎результате ‎действий‏ ‎полицейских,‏ ‎а ‎в‏ ‎каком-то ‎неведомо ‎как ‎возникшем ‎пожаре.‏ ‎То ‎есть‏ ‎боевики‏ ‎были ‎из ‎организации‏ ‎«Пламя» ‎и‏ ‎погибли ‎в ‎пламени. ‎Британский‏ ‎юмор:)

Ну,‏ ‎это ‎постановка,‏ ‎ребята. ‎От‏ ‎начала ‎до ‎конца.

После ‎освобождения ‎Петерс‏ ‎сделался‏ ‎звездой ‎лондонских‏ ‎салонов, ‎встречался‏ ‎Клэр ‎Шеридан, ‎кузиной ‎Уинстона ‎Черчилля.‏ ‎Однако‏ ‎«на‏ ‎одной ‎из‏ ‎вечеринок ‎Клэр‏ ‎заметила, ‎что‏ ‎Яков‏ ‎внезапно ‎потерял‏ ‎интерес ‎к ‎очередной ‎политической ‎дискуссии…‏ ‎Причиной ‎тому‏ ‎стала‏ ‎подруга ‎Клэр ‎—‏ ‎совсем ‎молоденькая,‏ ‎тихая ‎Мэй, ‎дочь ‎лондонского‏ ‎банкира».‏ ‎Женившись ‎на‏ ‎Мэйзи, ‎Петерс‏ ‎возглавил ‎крупный ‎отдел ‎богатой ‎торговой‏ ‎компании‏ ‎(зять-банкир ‎признавал:‏ ‎"У ‎парня‏ ‎бульдожья ‎хватка").

А ‎о ‎чём ‎безграмотный‏ ‎сын‏ ‎латышского‏ ‎батрака ‎мог‏ ‎вести ‎светские‏ ‎беседы ‎в‏ ‎лондонских‏ ‎салонах? ‎И,‏ ‎главное, ‎на ‎каком ‎языке? ‎На‏ ‎каком ‎языке‏ ‎он‏ ‎вёл ‎дела ‎тестя‏ ‎в ‎«крупном‏ ‎отделе ‎богатой ‎торговой ‎компании»,‏ ‎какими‏ ‎системами ‎бухгалтерского‏ ‎учёта ‎пользовался,‏ ‎каким ‎образом ‎постиг ‎искусство ‎делопроизводства‏ ‎и‏ ‎торгового ‎оборота?