Рафаэль Торрес родился в 2205 году. Он принадлежит к первому поколению, чье детство прошло на орбитальных станциях, а молодость началась за пять лет до того, как варп-двигатели открыли человечеству дорогу к звездам. Ему повезело, для него выросшего на орбитальной станции «Кеплер» межзвездные перелеты стали не фантастикой, а реальностью.
Свой путь он начал с суровой школы спасательных операций на кораблях класса «Варяг». Молодым пилотом он буксировал вышедшие из строя научные зонды из радиационных поясов газовых гигантов, эвакуировал персонал с исследовательских аванпостов, застигнутых неожиданной солнечной бурей, и доставлял грузы на удалённые станции. В ту эпоху каждый дальний рейс был многомесячным предприятием. Именно в этих походах, где каждый маневр был на счету, а решение, принятое за доли секунды, означало разницу между жизнью и смертью, и сформировался его характер. Он научился читать космос как открытую книгу, предчувствуя коварные гравитационные аномалии и обходя области с непредсказуемым излучением. Но за эту способность была заплачена высокая цена. Он научился отсекать эмоции, считая их переменной, недопустимой в уравнении выживания. Именно тогда он получил среди сослуживцев прозвище «Каменное Лицо» — комплимент его эффективности и приговор его личной жизни. Вся эта часть его жизни прошла в эпоху, когда варп-двигатели оставались единственным способом покорения глубин космоса.
Открытие первой стабильной кротовой норы в 2240 году звездолётом «Stellar Pathfinder» перевернуло всё. Началась новая эра, но потребовались годы, чтобы построить первые корабли, способные к прыжкам через изнанку пространства. В этот переходный период репутация Торреса как непревзойденного мастера дальних автономных полетов сделала его идеальной кандидатурой для нового проекта. УЗЭ искало капитана для «Энигмы» — звездолёта, который должен был стать лебединой песней варп-технологий, самым совершенным кораблём, способным идти туда, куда ещё не добирались исследовательские звездолёты. Торрес никогда не доверял этой новой, «телепортационной» технологии. Для него кротовые норы были деградацией искусства пилотирования — чистой случайностью, а не победой разума. Он видел в варп-двигателях не устаревшую технологию, а вершину инженерной мысли, требующую истинного мастерства. Его согласие стать капитаном «Энигмы» было не просто карьерным шагом, а последней, принципиальной декларацией веры в эпоху чистого пилотирования. Он участвовал в проектировании систем «Энигмы», отстаивая необходимость резервирования жизненно важных контуров и повышенной прочности корпуса — уроки, усвоенные на «Варягах».
Под его командованием, начиная с 2249 года, «Энигма» реализовала свой потенциал. Он провел корабль через турбулентные границы туманности Ориона, собрал уникальные данные на краю гравитационного колодца нейтронной звезды и трижды возвращался из глубин космоса с бесценными научными образцами. Он был капитаном-исследователем, чья выдержка и мастерство были выкованы в ту эпоху, когда космос был по-настоящему пустым и безмолвным.
Посреди этой безмолвной пустоты между капитаном и старшим научным офицером Элли Данбар зародилась та связь, что сильнее субординации. Это был его единственный личный парадокс. Элли, в отличие от всех, не просто игнорировала «Каменное Лицо», она препарировала его. Она видела в его жесткой логике не силу, а добровольное самоограничение. Её блестящая научная интуиция бросала вызов его жесткой логике, а её способность видеть красоту в непредсказуемости стала единственной областью, которую он не пытался контролировать. Она была его якорем, но также и его окном в тот хаос, который он всю жизнь пытался оттолкнуть.
Когда в 2264 году навигационные компьютеры «Энигмы» рассчитали финальный прыжок к туманности Аргон — региону, известному своими таинственными гравитационными и временными аномалиями — Рафаэль Торрес не чувствовал страха. Он чувствовал абсолютный контроль и сосредоточенность, полагаясь на машину, которую сам помог создать, и на опыт, накопленный за десятилетия в пустоте.
По иронии судьбы, его абсолютная вера в логику и надёжность систем сделала его самой уязвимой целью для непредсказуемого хаоса. Он был готов к гибели, но не к тому, что сам космос начнёт менять свои правила в ответ на его присутствие.
Возможно, в последние минуты Торрес пытался нанести на карту то, что не имеет координат. Но вместе с «Энигмой» он сам стал частью этого хаоса, навсегда оставшись в вечном поиске среди звёзд.
