Достоевский и мировая культура: картина Ганса Гольбейна в романе «Идиот»

Ф. ‎М.‏ ‎Достоевский ‎много ‎пишет ‎о ‎человеческом‏ ‎духе. ‎Его‏ ‎волнуют‏ ‎«вечные ‎вопросы»: ‎вопросы‏ ‎о ‎существовании‏ ‎Бога ‎и ‎бессмертии ‎души.

Совсем‏ ‎не‏ ‎случайно ‎в‏ ‎романе ‎«Идиот»‏ ‎появляется ‎картина ‎Ганса ‎Гольбейна ‎«Мертвый‏ ‎Христос‏ ‎в ‎гробу»‏ ‎(1521-1522).

Это ‎одно‏ ‎из ‎самых ‎страшных ‎и ‎дерзких‏ ‎произведений‏ ‎Гольбейна.‏ ‎Обычно ‎мертвый‏ ‎Христос ‎изображается‏ ‎величественным ‎и‏ ‎спокойным,‏ ‎нетронутым ‎тлением,‏ ‎а ‎у ‎Гольбейна ‎Христос ‎изображен‏ ‎максимально ‎натуралистично.‏ ‎Многочисленные‏ ‎кровоподтеки, ‎раны ‎и‏ ‎следы ‎от‏ ‎побоев ‎создают ‎гнетущее ‎впечатление.‏ ‎Полуоткрытые‏ ‎остекленевшие ‎глаза‏ ‎пугают ‎и‏ ‎отталкивают. ‎Известно, ‎что ‎Гольбейн ‎писал‏ ‎эту‏ ‎картину ‎с‏ ‎утопленника, ‎и‏ ‎на ‎теле ‎действительно ‎видны ‎признаки‏ ‎разложения.‏ ‎В‏ ‎этой ‎картине‏ ‎нет ‎ничего‏ ‎божественного, ‎перед‏ ‎зрителями‏ ‎лежит ‎труп,‏ ‎одинокий ‎в ‎своей ‎смерти ‎(рядом‏ ‎нет ‎никого‏ ‎из‏ ‎близких ‎Христа).

Не ‎имея‏ ‎богословского ‎образования,‏ ‎мы ‎не ‎можем ‎дать‏ ‎полноценный‏ ‎анализ ‎мировоззрения‏ ‎Гольбейна. ‎Но‏ ‎не ‎остается ‎никаких ‎сомнений ‎в‏ ‎негативном‏ ‎отношении ‎Достоевского‏ ‎к ‎этой‏ ‎странной ‎и ‎пугающей ‎картине ‎немецкого‏ ‎художника.

Цель‏ ‎—‏ ‎предостережение

Достоевский ‎считал,‏ ‎что ‎западная‏ ‎культура, ‎особенно‏ ‎немецкая‏ ‎и ‎французская,‏ ‎имеет ‎большое ‎влияние ‎на ‎русскую‏ ‎культуру ‎и‏ ‎общество.‏ ‎Вот ‎почему ‎писатель‏ ‎хотел ‎предостеречь‏ ‎своих ‎современников ‎от ‎опасных‏ ‎западных‏ ‎идей.

Достоевский ‎критиковал‏ ‎западную ‎культуру‏ ‎за ‎индивидуализм, ‎рационализм ‎и ‎материализм,‏ ‎которые,‏ ‎по ‎его‏ ‎мнению, ‎приводят‏ ‎к ‎потере ‎духовности ‎и ‎нравственности.

Роман‏ ‎«Идиот»‏ ‎—‏ ‎это ‎ответ‏ ‎Ренану ‎на‏ ‎его ‎книгу‏ ‎«Жизнь‏ ‎Иисуса»

В ‎книге‏ ‎«Жизнь ‎Иисуса» ‎французский ‎протестантский ‎писатель‏ ‎Ренан ‎изобразил‏ ‎Христа‏ ‎прекрасным ‎мечтателем, ‎добрым‏ ‎и ‎по-детски‏ ‎наивным ‎человеком, ‎который ‎при‏ ‎этом‏ ‎вовсе ‎не‏ ‎является ‎Сыном‏ ‎Божьим.

Достоевский ‎читал ‎эту ‎книгу, ‎и‏ ‎решил‏ ‎оспорить ‎ее‏ ‎идеи ‎в‏ ‎своем ‎романе.

Князя ‎Мышкина ‎тоже ‎нередко‏ ‎сравнивают‏ ‎с‏ ‎Христом, ‎и‏ ‎при ‎этом‏ ‎он ‎всего‏ ‎лишь‏ ‎человек.

Благодаря ‎своему‏ ‎глубокому, ‎парадоксальному ‎и ‎мистическому ‎Достоевский‏ ‎смог ‎опровергнуть‏ ‎идеи‏ ‎Ренана. ‎Мышкин ‎не‏ ‎является ‎Спасителем,‏ ‎ведь ‎рядом ‎с ‎ним‏ ‎люди‏ ‎постоянно ‎сходят‏ ‎с ‎ума‏ ‎и ‎гибнут.

Романы ‎Достоевского ‎— ‎это‏ ‎романы‏ ‎идей

О ‎романах‏ ‎Достоевского ‎говорят,‏ ‎что ‎это ‎романы ‎идей ‎(идеологические‏ ‎романы).‏ ‎В‏ ‎его ‎произведениях,‏ ‎сталкиваются ‎идеи,‏ ‎теории, ‎мировоззренческие‏ ‎принципы.‏ ‎Огромную ‎роль‏ ‎играют ‎напряженные ‎диалоги ‎героев ‎между‏ ‎собой. ‎В‏ ‎этих‏ ‎диалогах ‎каждый ‎высказывает‏ ‎свою ‎заветную‏ ‎идею.

При ‎этом ‎визуальное ‎описание‏ ‎действительности‏ ‎уходит ‎на‏ ‎второй ‎план.‏ ‎Любые ‎значимые ‎зрительные ‎образы ‎и‏ ‎описания‏ ‎даются ‎опосредованно‏ ‎— ‎через‏ ‎восприятие ‎героев, ‎с ‎их ‎слов‏ ‎или‏ ‎их‏ ‎глазами. ‎Акцент‏ ‎переносится ‎с‏ ‎самого ‎изображения‏ ‎на‏ ‎то, ‎как‏ ‎его ‎воспринимают ‎герои ‎и ‎чем‏ ‎оно ‎для‏ ‎них‏ ‎является.

Давайте ‎посмотрим, ‎о‏ ‎чем ‎говорят‏ ‎Мышкин ‎и ‎Рогожин, ‎когда‏ ‎смотрят‏ ‎на ‎картину‏ ‎Гольбейна:

— Это ‎копия‏ ‎с ‎Ганса ‎Гольбейна, ‎— ‎сказал‏ ‎князь,‏ ‎успев ‎разглядеть‏ ‎картину, ‎—‏ ‎и ‎хоть ‎я ‎знаток ‎небольшой,‏ ‎но,‏ ‎кажется,‏ ‎отличная ‎копия.‏ ‎Я ‎эту‏ ‎картину ‎за‏ ‎границей‏ ‎видел ‎и‏ ‎забыть ‎не ‎могу.

— А, ‎на ‎эту‏ ‎картину ‎я‏ ‎люблю‏ ‎смотреть! ‎— ‎пробормотал,‏ ‎помолчав, ‎Рогожин.

— На‏ ‎эту ‎картину! ‎— ‎вскричал‏ ‎вдруг‏ ‎князь, ‎под‏ ‎впечатлением ‎внезапной‏ ‎мысли, ‎— ‎на ‎эту ‎картину!‏ ‎Да‏ ‎от ‎этой‏ ‎картины ‎у‏ ‎иного ‎вера ‎может ‎пропасть!

— Пропадает ‎и‏ ‎то,‏ ‎—‏ ‎неожиданно ‎подтвердил‏ ‎вдруг ‎Рогожин.

В‏ ‎романе ‎есть‏ ‎еще‏ ‎один ‎персонаж,‏ ‎который ‎делится ‎своими ‎идеями, ‎рассуждая‏ ‎о ‎картине‏ ‎Гольбейне.‏ ‎Это ‎Ипполит ‎— восемнадцатилетний‏ ‎юноша, ‎который‏ ‎смертельно ‎болен ‎чахоткой ‎и‏ ‎не‏ ‎может ‎смириться‏ ‎со ‎своей‏ ‎скорой ‎смертью. ‎Ипполит ‎говорит ‎даже‏ ‎не‏ ‎о ‎Христе,‏ ‎а ‎о‏ ‎себе ‎самом, ‎обычном ‎слабом ‎человеке,‏ ‎который‏ ‎растерян‏ ‎и ‎глубоко‏ ‎напуган.

Когда ‎смотришь‏ ‎на ‎этот‏ ‎труп‏ ‎измученного ‎человека,‏ ‎то ‎рождается ‎один ‎особенный ‎и‏ ‎любопытный ‎вопрос:‏ ‎если‏ ‎такой ‎точно ‎труп‏ ‎(а ‎он‏ ‎непременно ‎должен ‎был ‎быть‏ ‎точно‏ ‎такой) ‎видели‏ ‎все ‎ученики‏ ‎его, ‎его ‎главные ‎будущие ‎апостолы,‏ ‎видели‏ ‎женщины, ‎ходившие‏ ‎за ‎ним‏ ‎и ‎стоявшие ‎у ‎креста, ‎все‏ ‎веровавшие‏ ‎в‏ ‎него ‎и‏ ‎обожавшие ‎его,‏ ‎то ‎каким‏ ‎образом‏ ‎могли ‎они‏ ‎поверить, ‎смотря ‎на ‎такой ‎труп,‏ ‎что ‎если‏ ‎так‏ ‎ужасна ‎смерть ‎и‏ ‎так ‎сильны‏ ‎законы ‎природы, ‎то ‎как‏ ‎же‏ ‎одолеть ‎их?

Природа‏ ‎мерещится ‎при‏ ‎взгляде ‎на ‎эту ‎картину ‎в‏ ‎виде‏ ‎какого-то ‎огромного,‏ ‎неумолимого ‎и‏ ‎немого ‎зверя, ‎или, ‎вернее, ‎гораздо‏ ‎вернее‏ ‎сказать,‏ ‎хоть ‎и‏ ‎странно, ‎—‏ ‎в ‎виде‏ ‎какой-нибудь‏ ‎громадной ‎машины‏ ‎новейшего ‎устройства, ‎которая ‎бессмысленно ‎захватила,‏ ‎раздробила ‎и‏ ‎поглотила‏ ‎в ‎себе ‎глухо‏ ‎и ‎бесчувственно‏ ‎великое ‎и ‎бесценное ‎существо…

Картиною‏ ‎этой‏ ‎как ‎будто‏ ‎выражается ‎это‏ ‎понятие ‎о ‎темной, ‎наглой ‎и‏ ‎бессмысленно-вечной‏ ‎силе, ‎которой‏ ‎все ‎подчинено…‏ ‎Эти ‎люди, ‎окружавшие ‎умершего, ‎которых‏ ‎тут‏ ‎нет‏ ‎ни ‎одного‏ ‎на ‎картине,‏ ‎должны ‎были‏ ‎ощутить‏ ‎страшную ‎тоску‏ ‎и ‎смятение ‎в ‎тот ‎вечер,‏ ‎раздробивший ‎разом‏ ‎все‏ ‎их ‎надежды ‎и‏ ‎почти ‎что‏ ‎верования. ‎Они ‎должны ‎были‏ ‎разойтись‏ ‎в ‎ужаснейшем‏ ‎страхе, ‎хотя‏ ‎и ‎уносили ‎каждый ‎в ‎себе‏ ‎громадную‏ ‎мысль, ‎которая‏ ‎уже ‎никогда‏ ‎не ‎могла ‎быть ‎из ‎них‏ ‎исторгнута.‏ ‎И‏ ‎если ‎б‏ ‎этот ‎самый‏ ‎учитель ‎мог‏ ‎увидеть‏ ‎свой ‎образ‏ ‎накануне ‎казни, ‎то ‎так ‎ли‏ ‎бы ‎сам‏ ‎он‏ ‎взошел ‎на ‎крест‏ ‎и ‎так‏ ‎ли ‎бы ‎умер, ‎как‏ ‎теперь?

Другая‏ ‎подобная ‎картина‏ ‎рисуется ‎Натальей‏ ‎Филипповной ‎в ‎ее ‎письме ‎к‏ ‎Аглае,‏ ‎в ‎котором‏ ‎она ‎объясняется‏ ‎своей ‎сопернице ‎в ‎любви ‎и‏ ‎уговаривает‏ ‎ее‏ ‎выйти ‎за‏ ‎князя ‎замуж.

Христа‏ ‎пишут ‎живописцы‏ ‎все‏ ‎по ‎евангельским‏ ‎сказаниям, ‎я ‎бы ‎написала ‎иначе:‏ ‎я ‎бы‏ ‎изобразила‏ ‎его ‎одного, ‎—‏ ‎оставляли ‎же‏ ‎его ‎иногда ‎ученики ‎одного.‏ ‎Я‏ ‎оставила ‎бы‏ ‎с ‎ним‏ ‎только ‎одного ‎маленького ‎ребенка.

Можно ‎предположить,‏ ‎что‏ ‎эти ‎настойчивые‏ ‎монологи ‎об‏ ‎одиночестве ‎и ‎покинутости ‎были ‎созданы‏ ‎Достоевским‏ ‎с‏ ‎целью ‎опровергнуть‏ ‎идею ‎западного‏ ‎индивидуализма. ‎Сам‏ ‎Достоевский‏ ‎был ‎православным‏ ‎христианином, ‎он ‎неоднократно ‎говорил ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎русская‏ ‎духовность ‎и ‎мораль‏ ‎являются ‎более‏ ‎глубокими ‎и ‎истинными, ‎по‏ ‎сравнению‏ ‎с ‎западными.

Иконография‏ ‎Положения ‎Христа‏ ‎во ‎гроб

Автор ‎статьи ‎не ‎имеет‏ ‎богословского‏ ‎образования, ‎и‏ ‎может ‎лишь‏ ‎наглядно ‎показать, ‎как ‎изображали ‎Положение‏ ‎Христа‏ ‎во‏ ‎гроб ‎в‏ ‎подлинно ‎православной‏ ‎традиции.

Первоначально ‎сюжет‏ ‎«Положения‏ ‎во ‎гроб»‏ ‎изображался ‎в ‎соответствии ‎с ‎евангельским‏ ‎текстом ‎и‏ ‎отображал‏ ‎еврейский ‎погребальный ‎обряд.‏ ‎В ‎центре‏ ‎композиции ‎располагались ‎Иосиф ‎и‏ ‎Никодим,‏ ‎которые ‎несли‏ ‎тело ‎Христа,‏ ‎завернутое ‎в ‎белые ‎погребальные ‎ткани,‏ ‎ко‏ ‎входу ‎в‏ ‎погребальную ‎пещеру,‏ ‎выдолбленную ‎в ‎скале. ‎В ‎некоторых‏ ‎случаях‏ ‎рядом‏ ‎со ‎Спасителем‏ ‎изображалась ‎Богородица,‏ ‎идущая ‎рядом‏ ‎или‏ ‎поддерживающая ‎голову‏ ‎Иисуса ‎Христа.

Такую ‎композицию ‎можно ‎встретить‏ ‎в ‎миниатюрах‏ ‎лицевых‏ ‎сводов, ‎например, ‎в‏ ‎кодексе ‎Григория‏ ‎Богослова, ‎созданном ‎в ‎80-е‏ ‎годы‏ ‎IX ‎века.

Здесь‏ ‎ничего ‎не‏ ‎видно, ‎давайте ‎посмотрим ‎прорись.

Это ‎прорись‏ ‎из‏ ‎книги ‎Николая‏ ‎Васильевича ‎Покровского‏ ‎«Евангелие ‎в ‎памятниках ‎иконографии ‎преимущественно‏ ‎византийский‏ ‎и‏ ‎русских».

Давайте ‎разберемся,‏ ‎как ‎менялась‏ ‎иконография ‎«Положения‏ ‎во‏ ‎гроб» ‎и‏ ‎какие ‎у ‎нее ‎есть ‎разновидности.

«Положение‏ ‎во ‎гроб»‏ ‎включает‏ ‎в ‎себя ‎два‏ ‎сюжета: ‎Погребение‏ ‎и ‎Оплакивание.

Иконография ‎Оплакивания ‎получила‏ ‎широкое‏ ‎распространение ‎в‏ ‎русской ‎иконописи.

Сцена‏ ‎Оплакивания ‎приобретает ‎огромное ‎значение ‎уже‏ ‎в‏ ‎XII ‎в.,‏ ‎когда ‎она‏ ‎становится ‎одной ‎из ‎центральных ‎тем‏ ‎византийской‏ ‎храмовой‏ ‎декорации. ‎Столь‏ ‎важная ‎роль‏ ‎нетрадиционной ‎сцены объясняется‏ ‎желанием‏ ‎продемонстрировать ‎теснейшую‏ ‎связь ‎истории ‎спасения ‎и ‎литургии.‏ ‎Именно ‎в‏ ‎«Оплакивании»‏ ‎Искупительная ‎жертва ‎трактовалась‏ ‎как ‎Евхаристическое‏ ‎таинство, ‎первое ‎богослужение ‎у‏ ‎тела‏ ‎Христова.

Центром ‎композиции‏ ‎является ‎тело‏ ‎Христа, ‎возлежащее ‎на ‎особом ‎камне‏ ‎для‏ ‎помазания. ‎Изображение‏ ‎этого ‎камня‏ ‎было ‎введено ‎в ‎сцену ‎лишь‏ ‎в‏ ‎конце‏ ‎XII ‎века. Полагают,‏ ‎что ‎причиной‏ ‎послужило ‎перенесение‏ ‎самой‏ ‎древней ‎реликвии‏ ‎из ‎Эфеса ‎в ‎Константинополь ‎в‏ ‎1170 году ‎(на‏ ‎предыдущем‏ ‎изображении ‎его ‎не‏ ‎было, ‎фреска‏ ‎1156 ‎г.).

даннПоявление ‎нового ‎мотива‏ ‎определило‏ ‎трактовку ‎сцены‏ ‎не ‎просто‏ ‎как ‎«погребения», ‎но ‎как ‎«надгробного‏ ‎плача»,‏ ‎у ‎камня‏ ‎помазания, ‎символизировавшего‏ ‎алтарный ‎престол. ‎По ‎всей ‎видимости,‏ ‎эта‏ ‎икона,‏ ‎которую ‎вы‏ ‎видите ‎на‏ ‎слайде, ‎предназначалась‏ ‎для‏ ‎размещения ‎на‏ ‎аналое ‎в ‎одной ‎из ‎церквей‏ ‎Синайского ‎монастыря‏ ‎и‏ ‎использовалась ‎в ‎дни‏ ‎Страстной ‎седмицы.‏ ‎В ‎богослужении ‎Великой ‎пятницы‏ ‎она‏ ‎создавала ‎образ‏ ‎Христа ‎во‏ ‎гробе, ‎выполняя ‎роль ‎литургической ‎плащаницы‏ ‎(информация‏ ‎из ‎базы‏ ‎ПСТГУ).

Тема ‎литургической‏ ‎реликвии ‎находит ‎продолжение ‎в ‎изображении‏ ‎большой‏ ‎ткани, декларативно‏ ‎показанной ‎на‏ ‎первом ‎плане.‏ ‎В ‎эту‏ ‎плащаницу‏ ‎будет ‎завернуто‏ ‎тело ‎Христа. ‎Плащаница ‎напоминала ‎о‏ ‎белом ‎покрове‏ ‎на‏ ‎алтаре ‎и ‎о‏ ‎литургической ‎плащанице‏ ‎в ‎богослужении ‎Великой ‎пятницы.

Литургическим‏ ‎символизмом‏ ‎отмечены ‎все‏ ‎образы ‎сцены.‏ ‎У ‎изголовья ‎Христа ‎изображена ‎сидящая‏ ‎Богоматерь,‏ ‎прижимающаяся ‎щекой‏ ‎к ‎лицу‏ ‎умершего ‎Сына.

Иоанн ‎Богослова ‎склоняется ‎над‏ ‎погребальным‏ ‎камнем-«трапезой»‏ ‎и ‎целует‏ ‎руку ‎Христа.

Св.‏ ‎Никодим, ‎в‏ ‎ранних‏ ‎версиях ‎изображавшийся‏ ‎склонившимся ‎у ‎ног ‎Христа ‎вместе‏ ‎с ‎Иосифом‏ ‎Аримафейским,‏ ‎в ‎палеологовской ‎живописи‏ ‎обычно ‎показывается‏ ‎стоящим ‎и ‎опирающимся ‎на‏ ‎лестницу,‏ ‎которая ‎напоминала‏ ‎о ‎предшествовавшем‏ ‎событии ‎Снятия ‎с ‎креста ‎и‏ ‎участии‏ ‎в ‎нем‏ ‎св. ‎Никодима.

Характерную‏ ‎особенность ‎поздней ‎иконографии ‎составляет ‎группа‏ ‎оплакивающих‏ ‎женщин.‏ ‎Имена ‎плакальщиц‏ ‎не ‎обозначены.‏ ‎Ярко-красный ‎мафорий‏ ‎позволяет‏ ‎отличить ‎Марию‏ ‎Магдалину, ‎вздымающую ‎руки ‎к ‎небу.‏ ‎В ‎Новом‏ ‎Завете‏ ‎и ‎апокрифическом ‎Евангелии‏ ‎Никодима ‎сообщаются‏ ‎еще ‎три ‎имени ‎жен-мироносиц:‏ ‎Мария‏ ‎Иосиева, ‎Марфа‏ ‎и ‎Саломия.‏ ‎

В ‎центре ‎композиции ‎—  ‎крест,‏ ‎на‏ ‎переднем ‎плане‏ ‎гроб ‎на‏ ‎котором ‎лежит ‎Тело ‎Иисуса ‎Христа,‏ ‎уже‏ ‎повитое‏ ‎белыми ‎пеленами,‏ ‎за ‎гробом‏ ‎изображаются ‎Богородица‏ ‎которая‏ ‎приникает ‎к‏ ‎Нему, ‎касается ‎своей ‎щекой ‎Его‏ ‎щеки. ‎Еще‏ ‎за‏ ‎гробом ‎изображается ‎преданный‏ ‎и ‎любимый‏ ‎Его ‎ученик ‎Иоанн ‎Богослов,‏ ‎он‏ ‎изображен ‎молодым,‏ ‎каким ‎он‏ ‎и ‎был ‎в ‎том ‎момент.‏ ‎Также‏ ‎за ‎гробом‏ ‎мы ‎видим‏ ‎тайного ‎ученика ‎Иосифа ‎из ‎Аримафеи.

На‏ ‎заднем‏ ‎плане‏ ‎изображены ‎горки,‏ ‎они ‎расходятся‏ ‎в ‎разные‏ ‎стороны‏ ‎к ‎верхним‏ ‎углам ‎от ‎креста ‎и ‎движение‏ ‎ангелов ‎параллельно‏ ‎движению‏ ‎горок.

Цветовой ‎акцент ‎приходится‏ ‎на ‎Тело‏ ‎Иисуса ‎Христа, ‎изображен ‎в‏ ‎белых‏ ‎пеленах, ‎можно‏ ‎сказать ‎яркое‏ ‎белое ‎пятно, ‎потом ‎Крест ‎он‏ ‎выглядит‏ ‎темным ‎силуэтом‏ ‎на ‎золотом‏ ‎фоне, ‎и ‎также ‎темный ‎мафорий‏ ‎у‏ ‎Богородицы.

Здесь‏ ‎практически ‎идентичное‏ ‎изображение, ‎в‏ ‎плане ‎расположения‏ ‎фигур,‏ ‎их ‎одежд‏ ‎и ‎жестов. ‎Горки ‎также ‎расходятся‏ ‎в ‎стороны.

Отдельно‏ ‎нужно‏ ‎сказать ‎о ‎плащаницах

Иногда‏ ‎на ‎плащанице‏ ‎изображаются ‎только ‎ангелы, ‎которые‏ ‎также‏ ‎есть ‎в‏ ‎сцене ‎Оплакивания.

Здесь‏ ‎тоже ‎только ‎ангелы. ‎Обратите ‎внимание‏ ‎на‏ ‎красный ‎цвет,‏ ‎цвет ‎крови‏ ‎Христа.

Мы ‎видим, ‎как ‎богато ‎и‏ ‎сложно‏ ‎украшены‏ ‎плащаницы.

Нельзя ‎не‏ ‎сказать ‎о‏ ‎символической ‎связи‏ ‎темы‏ ‎Причастия ‎и‏ ‎Оплакивания, ‎которая ‎нашла ‎отражение ‎в‏ ‎текстах ‎на‏ ‎плащаницах.

В‏ ‎«Оплакивании» ‎Искупительная ‎жертва‏ ‎трактовалась ‎как‏ ‎Евхаристическое ‎таинство, ‎первое ‎богослужение‏ ‎у‏ ‎тела ‎Христова.

Эта‏ ‎связь ‎прослеживается‏ ‎и ‎в ‎самой ‎иконографической ‎программе‏ ‎плащаниц.‏ ‎Здесь ‎мы‏ ‎видим, ‎что‏ ‎на ‎плащанице ‎рядом ‎изображены ‎Положение‏ ‎во‏ ‎гроб‏ ‎и ‎Причащение‏ ‎апостолов ‎(один‏ ‎из ‎вариантов‏ ‎Евхаристии).

Обратите‏ ‎еще ‎раз‏ ‎внимание ‎на ‎красный ‎цвет ‎плащаницы,‏ ‎цвет ‎крови.‏ ‎Он‏ ‎встречается ‎не ‎раз.

Здесь‏ ‎мы ‎видим‏ ‎уже ‎большее ‎количество ‎персонажей,‏ ‎не‏ ‎только ‎ангелов,‏ ‎но ‎и‏ ‎другие ‎фигуры, ‎которые ‎соответствуют ‎иконографии‏ ‎Положения‏ ‎во ‎гроб.

НСклонившийся‏ ‎ко ‎гробу‏ ‎Никодим ‎поддерживает ‎ноги ‎Христа. ‎Рукава‏ ‎хитона‏ ‎Никодима‏ ‎засучены, ‎обнажая‏ ‎руки ‎по‏ ‎локоть. ‎Слева‏ ‎от‏ ‎Никодима ‎за‏ ‎гробом ‎склонился ‎ко ‎Христу ‎Иоанн.‏ ‎Одну ‎руку‏ ‎в‏ ‎скорби ‎он ‎поднес‏ ‎к ‎лицу,‏ ‎вторую ‎простирает ‎ко ‎Христу.‏ ‎За‏ ‎Никодимом ‎стоит‏ ‎Иосиф ‎Аримафейский,‏ ‎скрестивший ‎руки ‎на ‎груди. ‎В‏ ‎центре‏ ‎за ‎гробом‏ ‎— ‎крест‏ ‎с ‎прислоненными ‎к ‎нему ‎с‏ ‎двух‏ ‎сторон‏ ‎копнем, ‎лестницей‏ ‎и ‎губкой.‏ ‎По ‎сторонам‏ ‎креста‏ ‎— ‎два‏ ‎ангела ‎в ‎дьяконских ‎одеждах. ‎Над‏ ‎крестом ‎в‏ ‎облаках‏ ‎— ‎поясной ‎Саваоф‏ ‎с ‎исходящим‏ ‎от ‎него ‎сиянием ‎со‏ ‎Святым‏ ‎Духом ‎в‏ ‎виде ‎голубя.‏ ‎Внизу ‎сред-ника ‎справа ‎— ‎девять‏ ‎сомкнутых‏ ‎заостренных ‎сверху‏ ‎прямоугольников ‎(стена‏ ‎Иерусалима?). ‎На ‎фоне ‎средника ‎рельефно‏ ‎по‏ ‎«веревочке»‏ ‎вышиты ‎надписи:‏ ‎Иисус ‎Христос,‏ ‎Мария, ‎Никодим,‏ ‎Ангелы,‏ ‎Господь ‎Саваоф.

Никто‏ ‎из ‎оплакивающих, ‎даже ‎Богородица, ‎приблизившаяся‏ ‎к ‎мертвому‏ ‎Сыну,‏ ‎не ‎касается ‎Пречистого‏ ‎тела. ‎Исполненные‏ ‎глубочайшего ‎благоговения, ‎у ‎изголовья‏ ‎Учителя‏ ‎склонились ‎опечаленные‏ ‎жены-мироносицы ‎и‏ ‎юный ‎Иоанн ‎Богослов ‎(в ‎знак‏ ‎величайшей‏ ‎скорби ‎подперев‏ ‎рукой ‎голову).‏ ‎В ‎изножье ‎Христа ‎изображены ‎Никодим‏ ‎и‏ ‎Иосиф,‏ ‎В ‎центре‏ ‎композиции ‎прямо‏ ‎за ‎спиной‏ ‎Иоанна‏ ‎Богослова ‎возвышается‏ ‎Крест ‎Честный, ‎по ‎сторонам ‎от‏ ‎него ‎светила‏ ‎—‏ ‎Солнце ‎и ‎Луна‏ ‎— ‎и‏ ‎два ‎слетающих ‎с ‎неба‏ ‎скорбящих‏ ‎ангела. ‎Расположенный‏ ‎по ‎периметру‏ ‎текст ‎тропаря ‎Великой ‎субботы, ‎посвященный‏ ‎Иосифу‏ ‎Аримафейскому, ‎связан‏ ‎с ‎ролью‏ ‎воздуха ‎в ‎литургии. ‎В ‎углах,‏ ‎прерывая‏ ‎сплошную‏ ‎вязь ‎надписи,‏ ‎помещены ‎изображения‏ ‎серафимов ‎и‏ ‎херувимов.

Тема‏ ‎Положения ‎во‏ ‎Гроб ‎в ‎искусстве ‎Западной ‎Европы

Черты‏ ‎готики:

• Иллюзия ‎материальности‏ ‎изображения.
• Экспрессия,‏ ‎эмоциональность ‎и ‎психологичность.
• Натурный‏ ‎задний ‎план‏ ‎вместо ‎нейтрального ‎фона
• Религиозность, ‎доминирование‏ ‎библейских‏ ‎и ‎мистических‏ ‎сюжетов.

За ‎счет‏ ‎объема ‎и ‎пейзажного ‎фона ‎Христос‏ ‎становится‏ ‎все ‎более‏ ‎похожим ‎на‏ ‎простого ‎человека, ‎а ‎не ‎на‏ ‎Бога.

Черты‏ ‎Ренессанса:

• Возвращение‏ ‎к ‎принципам‏ ‎и ‎формам‏ ‎античного ‎искусства.
• Соблюдение‏ ‎законов‏ ‎анатомии.
• Перспектива ‎и‏ ‎действие ‎света.
• Возникновение ‎масляной ‎живописи.

На ‎этой‏ ‎картине ‎Христос‏ ‎еще‏ ‎меньше ‎похож ‎на‏ ‎Бога, ‎и‏ ‎все ‎больше ‎похож ‎на‏ ‎человека.‏ ‎Это ‎как‏ ‎раз ‎и‏ ‎связано ‎с ‎соблюдением ‎законов ‎анатомии,‏ ‎которые‏ ‎были ‎характерны‏ ‎для ‎Ренессанса.

Выводы

В‏ ‎1521 ‎году, ‎через ‎15 ‎лет‏ ‎после‏ ‎рафаэлевского‏ ‎«Положения ‎во‏ ‎гроб», ‎немецкий‏ ‎художник ‎Ганс‏ ‎Гольбейн‏ ‎написал ‎свою‏ ‎картину ‎«Мертвый ‎Христос ‎в ‎гробу»,‏ ‎которая ‎произвела‏ ‎столь‏ ‎негативное ‎впечатление ‎на‏ ‎Достоевского.

Очевидно, ‎что‏ ‎на ‎Ганса ‎Гольбейна ‎оказали‏ ‎огромное‏ ‎влияние ‎те‏ ‎идеи, ‎которые‏ ‎витали ‎в ‎воздухе ‎в ‎его‏ ‎время.

Ознакомившись‏ ‎с ‎традицией‏ ‎русской ‎православной‏ ‎иконы, ‎мы ‎можем ‎лучше ‎понять,‏ ‎что‏ ‎конкретно‏ ‎возмутило ‎Достоевского‏ ‎в ‎картине‏ ‎немецкого ‎художника‏ ‎и‏ ‎какие ‎именно‏ ‎европейские ‎идеи ‎отвергает ‎автор ‎романа‏ ‎«Идиот».

Подписывайтесь ‎на‏ ‎канал‏ ‎в ‎Телеграм: ‎https://t.me/rus_culture_koltsova