Образ будущего: почему мы смотрим в него с тревогой и какая есть альтернатива

Часть ‎первая:‏ ‎"Образ ‎будущего ‎или ‎красота ‎в‏ ‎глазах ‎смотрящего»

Неизбежно‏ ‎упираясь‏ ‎в ‎основной ‎вопрос‏ ‎философии ‎о‏ ‎первичности ‎сознания ‎или ‎материи,‏ ‎приходится‏ ‎делать ‎выбор‏ ‎в ‎пользу‏ ‎одного ‎из ‎вариантов, ‎чтобы ‎говорить‏ ‎о‏ ‎действительно ‎сложных‏ ‎вопросах. ‎Как‏ ‎знает ‎уважаемый ‎читатель, ‎автор ‎этих‏ ‎материалов‏ ‎стоит‏ ‎на ‎идеалистических‏ ‎позициях ‎и‏ ‎выбирает ‎верить,‏ ‎что‏ ‎мысль ‎первична,‏ ‎хоть ‎и ‎не ‎отрицает ‎влияния‏ ‎материальных ‎условий.‏ ‎Диалектическую‏ ‎связь ‎никто ‎не‏ ‎отменял.

Поколенческие ‎ожидания

Опираясь‏ ‎на ‎такой ‎подход, ‎можно‏ ‎утверждать‏ ‎довольно ‎дальнодействующий‏ ‎принцип: ‎человечество‏ ‎живет ‎в ‎мире, ‎который ‎до‏ ‎этого‏ ‎помыслило, ‎при‏ ‎чем, ‎помыслило‏ ‎коллективно. Этим ‎объясняется ‎и ‎известный ‎феномен,‏ ‎что‏ ‎мы‏ ‎живем ‎в‏ ‎мире, ‎о‏ ‎котором ‎думали‏ ‎наши‏ ‎отцы ‎и‏ ‎деды, ‎а ‎собственными ‎размышлениями ‎(и‏ ‎действиями, ‎конечно!)‏ ‎создаем‏ ‎мир ‎уже ‎своим‏ ‎детям. ‎Менять‏ ‎мир ‎так ‎быстро, ‎чтобы‏ ‎увидеть‏ ‎его ‎еще‏ ‎при ‎жизни,‏ ‎редкость.

Применительно ‎к ‎нашей ‎истории ‎хорошо‏ ‎видно,‏ ‎что ‎военное‏ ‎поколение ‎хотело‏ ‎мира ‎и ‎спокойствия, ‎и ‎именно‏ ‎таким‏ ‎получились‏ ‎50-70 ‎годы‏ ‎СССР. ‎Поколение‏ ‎т. ‎н.‏ ‎«застоя»‏ ‎хотело ‎перемен‏ ‎и ‎свободы, ‎девяностые ‎и ‎начало‏ ‎нулевых ‎удовлетворили‏ ‎этот‏ ‎запрос, ‎после ‎чего‏ ‎уже ‎коллективному‏ ‎россиянину ‎захотелось ‎относительной ‎стабильности‏ ‎и‏ ‎крепкого ‎государства,‏ ‎что, ‎в‏ ‎общих ‎чертах, ‎и ‎получилось ‎во‏ ‎второй‏ ‎половине ‎нулевых‏ ‎и ‎в‏ ‎десятых ‎годах ‎нового ‎века. ‎Начало‏ ‎двадцатых‏ ‎годов‏ ‎обсуждать ‎пока‏ ‎рано, ‎слишком‏ ‎близки ‎события.

Фантастический‏ ‎культурный‏ ‎горизонт ‎

В‏ ‎масштабе ‎всего ‎человечества ‎мысли ‎и‏ ‎ожидания ‎находить‏ ‎и‏ ‎описывать ‎сложнее, ‎т.‏ ‎к. ‎мало‏ ‎общего ‎материала ‎для ‎анализа,‏ ‎однако,‏ ‎к ‎такому‏ ‎можно ‎причислить‏ ‎объекты ‎массовой ‎культуры. ‎Фильмы, ‎книги,‏ ‎видеоигры‏ ‎— ‎все‏ ‎это ‎потребляется‏ ‎десятками ‎и ‎сотнями ‎миллионов ‎людей,‏ ‎и‏ ‎по‏ ‎массовому ‎спросу‏ ‎на ‎это‏ ‎можно ‎«подсмотреть»,‏ ‎на‏ ‎что ‎направлено‏ ‎внимание ‎общечеловеческого ‎сознания. ‎О ‎чем‏ ‎оно ‎думает,‏ ‎чем‏ ‎озабочено, ‎как ‎представляет‏ ‎себе ‎будущее.

Писатели-фантасты‏ ‎были ‎популярны ‎во ‎все‏ ‎десятилетия‏ ‎массовой ‎и‏ ‎доступной ‎печати,‏ ‎а ‎такие ‎фильмы, ‎как ‎«Стартрек»,‏ ‎«Звездные‏ ‎войны» ‎только‏ ‎укрепили ‎жанр‏ ‎фантастики, ‎удовлетворяя ‎желание ‎публики ‎не‏ ‎только‏ ‎посмотреть‏ ‎на ‎спецэффекты,‏ ‎но ‎и‏ ‎заглянуть ‎в‏ ‎далекое‏ ‎будущее ‎на‏ ‎экране. ‎Многочисленные ‎другие ‎примеры ‎фильмов‏ ‎про ‎возможные‏ ‎близкие‏ ‎или ‎дальние ‎перспективы‏ ‎человечества ‎также‏ ‎не ‎оставались ‎без ‎явных‏ ‎признаков‏ ‎зрительского ‎интереса:‏ ‎«Интерстеллар», ‎«Терминатор»,‏ ‎«Марсианин», ‎«Безумный ‎Макс», ‎«Аватар» ‎и‏ ‎прочие.

В‏ ‎сфере ‎компьютерных‏ ‎игр ‎фантастическая‏ ‎тематика ‎также ‎остается ‎популярной, ‎достаточно‏ ‎вспомнить‏ ‎серии‏ ‎«Старкрафт», ‎«Масс‏ ‎Эффект», ‎«Фоллаут»,‏ ‎«Киберпанк», ‎«Один‏ ‎и‏ ‎нас» ‎и‏ ‎т. ‎д. ‎Однако ‎этого ‎материала‏ ‎бы ‎не‏ ‎было‏ ‎написано, ‎если ‎бы‏ ‎по ‎обозначенным‏ ‎примерам ‎не ‎выслеживалась ‎явная‏ ‎тенденция.‏ ‎Обратим ‎внимание‏ ‎еще ‎раз‏ ‎на ‎мысль ‎выше: ‎человечество ‎живет‏ ‎в‏ ‎мире, ‎который‏ ‎до ‎этого‏ ‎помыслило, ‎при ‎чем, ‎помыслило ‎коллективно.‏ ‎Культура‏ ‎является‏ ‎отражением ‎таких‏ ‎мыслей ‎коллективного‏ ‎человечества, ‎а‏ ‎значит,‏ ‎по ‎ней‏ ‎можно ‎понять ‎направление. ‎Какое ‎же‏ ‎будущее ‎рисует‏ ‎себе‏ ‎Человек?

Коллективный ‎пессимизм

Во-первых, ‎человек‏ ‎конца ‎XX‏ ‎— ‎начала ‎XXI ‎века‏ ‎явно‏ ‎ждет ‎большую‏ ‎войну. ‎Это‏ ‎можно ‎назвать ‎отголоском ‎(возобновленной?) ‎ядерной‏ ‎гонки,‏ ‎но ‎мир‏ ‎постапокалипсиса ‎—‏ ‎один ‎из ‎самых ‎популярных ‎сюжетов.‏ ‎Там‏ ‎ядерная‏ ‎катастрофа ‎уже‏ ‎произошла ‎и‏ ‎с ‎её‏ ‎последствиями‏ ‎борются ‎все,‏ ‎кто ‎выжил/мутировал/спрятался. ‎Постановка ‎вопроса ‎с‏ ‎приставкой ‎«пост-»‏ ‎указывает‏ ‎на ‎неизбежность ‎наступления‏ ‎сценария ‎настолько,‏ ‎что ‎прямо ‎пишет ‎о‏ ‎«мире‏ ‎после» ‎как‏ ‎о ‎единственной‏ ‎реальности. ‎Даже ‎в ‎произведениях, ‎где‏ ‎на‏ ‎сюжет ‎влияет‏ ‎возможное ‎путешествие‏ ‎во ‎времени, ‎например, ‎уже ‎упомянутая‏ ‎франшиза‏ ‎«Терминатор»‏ ‎или ‎фильм‏ ‎«Петля», ‎«Довод»,‏ ‎будущую ‎ядерную‏ ‎катастрофу‏ ‎не ‎удается‏ ‎предотвратить, ‎только ‎отсрочить, ‎отодвинуть.

Во-вторых, ‎экология.‏ ‎Мир ‎будущего,‏ ‎по‏ ‎мысли ‎авторов ‎фильмов‏ ‎и ‎игр,‏ ‎как ‎правило ‎переживает ‎ресурсный‏ ‎кризис,‏ ‎вызванный ‎ошибкой‏ ‎в ‎обращении‏ ‎с ‎природой. ‎В ‎лучшем ‎случае‏ ‎это‏ ‎толкает ‎человечество‏ ‎к ‎другим‏ ‎планетам ‎и ‎звездам, ‎как ‎в‏ ‎«Интерстелларе»‏ ‎или‏ ‎«Бегущем ‎по‏ ‎лезвию», ‎но‏ ‎сама ‎ошибка‏ ‎редко‏ ‎устраняется. ‎Чаще‏ ‎тяга ‎к ‎бездумному ‎использованию ‎ресурсов‏ ‎и ‎неконтролируемому‏ ‎размножению‏ ‎и ‎потреблению ‎показывается‏ ‎как ‎имманентный‏ ‎признак ‎человека.

Аналогично ‎с ‎миром‏ ‎после‏ ‎ядерной ‎войны,‏ ‎вариант ‎с‏ ‎экологической ‎катастрофой ‎можно ‎списать ‎на‏ ‎обычную‏ ‎проекцию ‎текущих‏ ‎тревог ‎и‏ ‎нарративов, ‎которые ‎активно ‎распространяются ‎в‏ ‎СМИ.‏ ‎Так,‏ ‎например, ‎истерика‏ ‎про ‎озоновый‏ ‎слой ‎атмосферы,‏ ‎доказано,‏ ‎была ‎вызвана‏ ‎искусственно ‎и ‎даже ‎с ‎явным‏ ‎заказчиком-бенефициаром. ‎Но‏ ‎показательно‏ ‎именно ‎неустранение ‎самой‏ ‎первопричины ‎описываемого‏ ‎кризиса. ‎В ‎лучшем ‎случае‏ ‎человечество‏ ‎либо ‎приспосабливается‏ ‎жить ‎в‏ ‎мире ‎истощенных ‎недр, ‎либо ‎успевает‏ ‎улететь‏ ‎на ‎другую‏ ‎планету, ‎чтобы,‏ ‎очевидно, ‎потом ‎истощить ‎и ‎её.

В-третьих,‏ ‎и‏ ‎это‏ ‎представляет ‎наибольший‏ ‎интерес, ‎в‏ ‎мире ‎возможного‏ ‎будущего‏ ‎социальная ‎структура,‏ ‎политический ‎строй, ‎не ‎смотря ‎на‏ ‎пережитые ‎кризисы,‏ ‎не‏ ‎стремится ‎развиваться, ‎чтобы‏ ‎предотвратить ‎их‏ ‎в ‎дальнейшем. ‎За ‎редким‏ ‎исключением‏ ‎описано ‎2‏ ‎варианта: ‎проекция‏ ‎текущего ‎и ‎деградация ‎до ‎прошлого‏ ‎(восстановление‏ ‎монархий, ‎рабства,‏ ‎вплоть ‎до‏ ‎первобытного ‎строя). ‎То ‎есть ‎версии‏ ‎неприятностей‏ ‎мы‏ ‎помыслить ‎можем,‏ ‎а ‎вот‏ ‎варианта ‎развития‏ ‎(даже‏ ‎в ‎фантастике!)‏ ‎нет.

Магистрально ‎получается ‎5 ‎базовых ‎вариантов,‏ ‎третий ‎и‏ ‎пятый‏ ‎Маркс ‎бы ‎не‏ ‎одобрил:

1) развитие ‎технологии‏ ‎с ‎консервацией ‎текущего ‎политического‏ ‎и‏ ‎экономического ‎строя‏ ‎(киберпанк);

2) замирание ‎и‏ ‎технологической, ‎и ‎социальной ‎сфер ‎(стагнация);

3) деградация‏ ‎технологии‏ ‎и ‎экономики‏ ‎через ‎большой‏ ‎кризис, ‎сохранение ‎текущей ‎социально-экономической ‎версии‏ ‎(технорегресс);

4) тотальный‏ ‎кризис,‏ ‎откат ‎и‏ ‎технологии, ‎и‏ ‎социальной ‎сферы‏ ‎(постапокалипсис);

5) развитие‏ ‎технологии, ‎но‏ ‎деградация ‎политики ‎и ‎социальной ‎сферы‏ ‎вплоть ‎до‏ ‎т.‏ ‎н. ‎«Нового ‎Средневековья».

Риторический‏ ‎вопрос ‎остается‏ ‎все ‎тем ‎же: ‎как‏ ‎можно‏ ‎в ‎реальности‏ ‎взрастить ‎что-то‏ ‎созидательное, ‎если ‎мысли ‎заняты ‎лишь‏ ‎стагнацией‏ ‎и ‎разными‏ ‎вариантами ‎катастроф?‏ ‎Мы ‎не ‎призываем ‎перечитывать ‎«Трансерфинг‏ ‎реальности»‏ ‎или‏ ‎пересматривать ‎«Секрет»,‏ ‎дело ‎не‏ ‎в ‎этом.‏ ‎Позитивные‏ ‎варианты ‎нужны‏ ‎не ‎как ‎доминанта, ‎а ‎как‏ ‎равноценный ‎спарринг-партнер‏ ‎для‏ ‎негатива, ‎альтернатива, ‎конкурент.‏ ‎Ведь ‎конкуренция‏ ‎в ‎мире ‎одного ‎варианта‏ ‎это‏ ‎оксюморон: ‎сразу‏ ‎понятно, ‎кто‏ ‎выйдет ‎победителем.

Итог ‎первой ‎части

По ‎неизвестной‏ ‎причине‏ ‎человечество ‎рассматривает‏ ‎свое ‎текущее‏ ‎состояние ‎и ‎его ‎будущие ‎проекции‏ ‎как‏ ‎путь‏ ‎к ‎кризису.‏ ‎В ‎плохих‏ ‎вариантах ‎иногда‏ ‎доминирует‏ ‎влияние ‎одного‏ ‎фактора, ‎будь ‎то ‎война, ‎экология,‏ ‎инопланетяне, ‎а‏ ‎иногда‏ ‎и ‎сумма ‎этих‏ ‎вводных. ‎Не‏ ‎видя ‎позитивного ‎разрешения, ‎даже‏ ‎находясь‏ ‎в ‎области,‏ ‎где ‎«выход»‏ ‎можно ‎«нарисовать», ‎т. ‎е. ‎обозначить‏ ‎без‏ ‎каких-либо ‎причин,‏ ‎картина ‎остается‏ ‎безрадостной ‎и ‎где-то ‎даже ‎безысходной.‏ ‎При‏ ‎этом‏ ‎в ‎реальности,‏ ‎из ‎которой‏ ‎писатели, ‎режиссеры‏ ‎и‏ ‎создатели ‎игр‏ ‎смотрят ‎на ‎эту ‎перспективу, ‎к‏ ‎лучшему ‎глобально‏ ‎ничего‏ ‎не ‎меняется, ‎а‏ ‎значит, ‎проблемы‏ ‎будут ‎пытаться ‎осмыслить ‎и‏ ‎далее.‏ ‎Остается ‎надеяться,‏ ‎что ‎этот‏ ‎массовый ‎футуристичный ‎декаданс ‎не ‎затянется‏ ‎настолько,‏ ‎чтобы ‎человечество‏ ‎успело ‎его‏ ‎воплотить ‎в ‎жизнь. ‎Уж ‎лучше‏ ‎вспомнить‏ ‎Мир‏ ‎Полудня ‎братьев‏ ‎Стругацких. ‎Но‏ ‎о ‎них‏ ‎поговорим‏ ‎в ‎другой‏ ‎раз.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Часть ‎вторая: ‎"Доказательство ‎от ‎прекрасного.‏ ‎Прекрасного ‎далёко»

Мыслить‏ ‎о‏ ‎будущем ‎в ‎контексте‏ ‎целей ‎и‏ ‎задач ‎трудно. ‎Во-первых, ‎для‏ ‎нашего‏ ‎мозга ‎нет‏ ‎существенной ‎разницы‏ ‎между ‎тем, ‎что ‎делается, ‎и‏ ‎тем,‏ ‎что ‎только‏ ‎задумано, ‎устает‏ ‎он, ‎как ‎ни ‎странно, ‎одинаково.‏ ‎Во-вторых,‏ ‎выталкивать‏ ‎себя ‎за‏ ‎пределы ‎текущих‏ ‎задач, ‎одновременно‏ ‎не‏ ‎бросая ‎их,‏ ‎равносильно ‎взваливанию ‎двух ‎нош. ‎Решать‏ ‎насущное ‎и‏ ‎мыслить‏ ‎о ‎предстоящем ‎сложно‏ ‎даже ‎про‏ ‎одного ‎человека, ‎а ‎теперь‏ ‎представим,‏ ‎что ‎задача‏ ‎стоит ‎сразу‏ ‎про ‎все ‎человечество.

Как ‎мы ‎писали‏ ‎ранее,‏ ‎большинство ‎таких‏ ‎размышлений ‎сейчас,‏ ‎судя ‎по ‎культурным ‎нарративам, ‎упирается‏ ‎в‏ ‎бесконечные‏ ‎и ‎почти‏ ‎сугубо ‎негативные‏ ‎проекции ‎текущих‏ ‎проблем.‏ ‎Получается, ‎что‏ ‎в ‎фильмах, ‎книгах ‎и ‎играх‏ ‎мы, ‎человечество,‏ ‎описывая‏ ‎будущее, ‎видим ‎только‏ ‎усугубление ‎военной,‏ ‎экологической, ‎экономической ‎и ‎других‏ ‎проблем.‏ ‎А ‎то‏ ‎и ‎их‏ ‎катастрофическую ‎эскалацию. ‎Помыслить ‎развитие ‎и‏ ‎существенный‏ ‎прогресс ‎хоть‏ ‎в ‎чем-либо,‏ ‎кроме ‎технологии, ‎почему-то ‎не ‎получается,‏ ‎а‏ ‎может,‏ ‎и ‎не‏ ‎хочется, ‎либо‏ ‎такая ‎задача‏ ‎вообще‏ ‎не ‎стоит.

Вот‏ ‎только ‎альтернатива ‎такому ‎массовому ‎пессимизму‏ ‎есть, ‎а‏ ‎точнее,‏ ‎была. ‎И ‎в‏ ‎данном ‎материале‏ ‎мы ‎представим ‎размышления ‎на‏ ‎основе‏ ‎творчества ‎братьев‏ ‎Стругацких ‎и‏ ‎их ‎Мира ‎Полудня. ‎Оговоримся, ‎что‏ ‎это‏ ‎не ‎попытка‏ ‎написать ‎сочинение-изложение‏ ‎на ‎тему ‎«Что ‎хотели ‎сказать‏ ‎авторы?»,‏ ‎а‏ ‎вдохновленный ‎Стругацкими‏ ‎материал ‎про‏ ‎идеи, ‎будущее‏ ‎и‏ ‎людей.

Будущее, ‎которого‏ ‎не ‎случилось

Читая ‎«Полдень ‎XXII ‎век»,‏ ‎«Обитаемый ‎остров»,‏ ‎«Далекую‏ ‎Радугу» ‎и ‎даже‏ ‎«Страну ‎багровых‏ ‎туч», ‎где ‎новый ‎мир‏ ‎ещё‏ ‎не ‎построен,‏ ‎в ‎глаза‏ ‎бросаются ‎не ‎столько ‎обстоятельства, ‎сколько‏ ‎массовый‏ ‎характер ‎иной‏ ‎мотивации ‎персонажей.‏ ‎Декорации ‎и ‎новые, ‎пока ‎немыслимые‏ ‎проблемы,‏ ‎например,‏ ‎трудности ‎межзвёздных‏ ‎перелётов, ‎все‏ ‎равно ‎создают‏ ‎тот‏ ‎же ‎спектр‏ ‎вопросов. ‎Молодые ‎люди ‎хотят ‎узнать‏ ‎мир ‎вокруг‏ ‎и‏ ‎реализоваться, ‎строят ‎дружеские‏ ‎и ‎любовные‏ ‎отношения, ‎более ‎старшие ‎товарищи-специалисты‏ ‎обычно‏ ‎сосредоточены ‎на‏ ‎выполнении ‎сложных‏ ‎задач, ‎преодолении, ‎разгадывании.

Разница ‎в ‎мотивации‏ ‎возникает‏ ‎на ‎фоне‏ ‎миров, ‎в‏ ‎которые ‎попадают ‎главные ‎герои, ‎обычно‏ ‎это‏ ‎либо‏ ‎очень ‎условное‏ ‎Средневековье ‎или‏ ‎мир ‎капитализма,‏ ‎который‏ ‎царит ‎на‏ ‎других ‎планетах. ‎Приведём ‎2 ‎примера‏ ‎из ‎повести‏ ‎«Обитаемый‏ ‎остров».

Пример ‎первый. Главный ‎герой,‏ ‎Максим ‎Каммерер,‏ ‎сталкивается ‎с ‎миром, ‎где‏ ‎противоборствуют‏ ‎условные ‎империи,‏ ‎а ‎альтернативная‏ ‎государственной ‎точка ‎зрения, ‎выраженная ‎в‏ ‎книгах,‏ ‎находится ‎под‏ ‎запретом. ‎При‏ ‎этом, ‎показаны ‎оппозиционеры, ‎которые ‎оказываются‏ ‎начитанными,‏ ‎высоко‏ ‎образованными ‎и‏ ‎интеллигентными ‎людьми.‏ ‎Но ‎читали‏ ‎они,‏ ‎конечно, ‎запрещённые‏ ‎книги. ‎Диссонанс ‎у ‎Максима ‎вызывает‏ ‎сама ‎постановка‏ ‎вопроса,‏ ‎что ‎книга ‎и‏ ‎образование ‎может‏ ‎быть ‎злом ‎и ‎воспитать‏ ‎человека‏ ‎неправильно, ‎в‏ ‎его ‎мире‏ ‎это ‎непредставимо. ‎Образование ‎в ‎реалиях‏ ‎Мира‏ ‎Полудня ‎—‏ ‎однозначное ‎добро,‏ ‎воспитывающее ‎в ‎каждом ‎человеке ‎гуманизм,‏ ‎сострадание,‏ ‎тягу‏ ‎к ‎прогрессу‏ ‎и ‎исследованиям.‏ ‎Как ‎возможно‏ ‎сочетание‏ ‎образования ‎и‏ ‎зла, ‎главный ‎герой ‎не ‎понимает‏ ‎в ‎принципе.

Пример‏ ‎второй. В‏ ‎запале ‎спора ‎между‏ ‎местными ‎жителями‏ ‎и ‎Максимом ‎ими ‎произносится‏ ‎словосочетание‏ ‎«детская ‎преступность».‏ ‎На ‎что,‏ ‎опять ‎же, ‎протагонист ‎выражает ‎недоумение:‏ ‎как‏ ‎это ‎«детская»‏ ‎и ‎«преступность»‏ ‎в ‎одном ‎флаконе? ‎Это ‎преступления‏ ‎против‏ ‎детей,‏ ‎что ‎ли?‏ ‎Он ‎не‏ ‎может ‎понять,‏ ‎ибо‏ ‎не ‎сталкивался‏ ‎с ‎этим ‎в ‎реальности, ‎что‏ ‎вообще ‎бывают‏ ‎такие‏ ‎общества, ‎в ‎которых,‏ ‎дети, ‎в‏ ‎силу ‎определённых ‎обстоятельств, ‎совершают‏ ‎преступления:‏ ‎воруют, ‎убивают,‏ ‎продают ‎себя.‏ ‎Непредставимая ‎картина, ‎отсутствующая ‎логическая ‎связь‏ ‎между‏ ‎словами.

Человек ‎и‏ ‎среда

И ‎здесь‏ ‎мы ‎неизбежно ‎доходим ‎до ‎мысли,‏ ‎которую‏ ‎невозможно‏ ‎отрицать, ‎смотря‏ ‎на ‎реальность.‏ ‎Пусть ‎не‏ ‎в‏ ‎качестве ‎аксиомы,‏ ‎но ‎хотя ‎бы ‎как ‎коннотация‏ ‎или ‎зависимость:‏ ‎общественное‏ ‎бытие ‎определяет ‎общественное‏ ‎сознание. ‎Материализм‏ ‎и ‎Карл ‎Маркс. ‎Мир‏ ‎Полудня‏ ‎настолько ‎сильно‏ ‎отличается ‎от‏ ‎других ‎планет ‎по ‎своей ‎бытийности,‏ ‎что‏ ‎неизбежно ‎продуцирует‏ ‎людей ‎с‏ ‎другим ‎сознанием. ‎«Попаданцы» ‎сильно ‎удивляются‏ ‎другому‏ ‎сознанию‏ ‎людей ‎иных‏ ‎планет, ‎хоть‏ ‎некоторые ‎из‏ ‎них‏ ‎и ‎понимают,‏ ‎что ‎причиной ‎служит ‎другое ‎бытие.

Люди‏ ‎и ‎иные‏ ‎существа‏ ‎с ‎других ‎планет‏ ‎не ‎могут‏ ‎(массово) ‎обладать ‎другой ‎формой‏ ‎социальных‏ ‎отношений, ‎если‏ ‎их ‎обыденность‏ ‎провоцирует ‎только ‎на ‎вертикальные ‎социальные‏ ‎связи,‏ ‎а ‎главным‏ ‎предметом ‎беспокойства‏ ‎остается ‎выживание. ‎Отдельные ‎представители, ‎конечно,‏ ‎совершают‏ ‎над‏ ‎собой ‎усилие,‏ ‎но ‎норма‏ ‎в ‎понимании‏ ‎типичности‏ ‎создается ‎только‏ ‎стабильными ‎условиями. ‎

Человечество ‎Мира ‎Полудня‏ ‎решило ‎все‏ ‎те‏ ‎вопросы, ‎что ‎казались‏ ‎«вечными» ‎для‏ ‎цивилизации: ‎голод, ‎войны, ‎«старые»‏ ‎болезни,‏ ‎и, ‎раз‏ ‎уж ‎эти‏ ‎книги ‎писались ‎Стругацкими ‎в ‎СССР,‏ ‎вопрос‏ ‎эксплуатации ‎человека‏ ‎человеком ‎со‏ ‎всеми ‎вытекающими. ‎Высвобожденное ‎человечество ‎ринулось‏ ‎в‏ ‎космос,‏ ‎стали ‎доступны‏ ‎различные ‎формы‏ ‎творчества ‎без‏ ‎привязки‏ ‎к ‎финансовым‏ ‎результатам. ‎Но ‎самое ‎важное ‎—‏ ‎фокус ‎внимания‏ ‎сместился‏ ‎с ‎доминации ‎на‏ ‎сотрудничество, ‎с‏ ‎интересов ‎стран, ‎наций ‎и‏ ‎групп‏ ‎на ‎воспитание‏ ‎Нового ‎Человека.

Строго‏ ‎говоря, ‎невозможно ‎получить ‎другое ‎будущее‏ ‎для‏ ‎человечества, ‎не‏ ‎поменяв ‎самого‏ ‎человека. ‎Однако ‎если ‎условия, ‎общественные‏ ‎нормативные‏ ‎формы‏ ‎взаимодействия ‎и‏ ‎типичные ‎мотивации‏ ‎будут ‎воспроизводиться,‏ ‎то‏ ‎откуда ‎появиться‏ ‎новому ‎человеку? ‎Классический ‎спор ‎о‏ ‎первичности ‎между‏ ‎курицей‏ ‎и ‎яйцом. ‎Построить‏ ‎новое ‎общество,‏ ‎чтобы ‎вырастить ‎там ‎нового‏ ‎человека‏ ‎или ‎воспитать‏ ‎нового ‎человека,‏ ‎который ‎не ‎захочет ‎жить ‎в‏ ‎старом‏ ‎обществе?

Готового ‎ответа‏ ‎нет. ‎Однако‏ ‎в ‎произведениях ‎Стругацких ‎есть ‎примеры‏ ‎движения‏ ‎как‏ ‎в ‎одну‏ ‎сторону, ‎так‏ ‎и ‎в‏ ‎другую.

Люди,‏ ‎которые ‎помогали‏ ‎направлять ‎и ‎ускорять ‎развитие ‎обществ‏ ‎на ‎других‏ ‎планетах,‏ ‎прогрессоры, ‎неизбежно ‎огрублялись‏ ‎и ‎ощетинивались,‏ ‎чтобы ‎смочь ‎жить ‎и‏ ‎работать‏ ‎в ‎других,‏ ‎неземных ‎(в‏ ‎плохом ‎смысле) ‎условиях. ‎Оторванные ‎от‏ ‎среды,‏ ‎от ‎своего‏ ‎человечества, ‎и‏ ‎сталкивающиеся ‎с ‎вопросами, ‎которых ‎на‏ ‎Земле‏ ‎давно‏ ‎нет, ‎они‏ ‎все ‎дальше‏ ‎уходили ‎от‏ ‎моральной‏ ‎нормы, ‎в‏ ‎которой ‎выросли. ‎Настолько, ‎что ‎иногда‏ ‎даже ‎становились‏ ‎опасными‏ ‎для ‎некоторых ‎контролирующих‏ ‎органов. ‎Не‏ ‎сколько ‎из-за ‎своих ‎знаний‏ ‎и/или‏ ‎умений, ‎сколько‏ ‎именно ‎по‏ ‎причине ‎мутировавшей ‎морали, ‎понимания, ‎что‏ ‎хорошо/плохо,‏ ‎допустимо ‎и‏ ‎нет. ‎Размышления‏ ‎об ‎этом ‎есть, ‎например ‎в‏ ‎повести‏ ‎«Жук‏ ‎в ‎муравейнике».

Движением‏ ‎в ‎другую‏ ‎сторону ‎можно‏ ‎назвать‏ ‎появление ‎т.‏ ‎н. ‎«люденов», ‎которые, ‎будучи ‎рожденными‏ ‎людьми, ‎со‏ ‎временем‏ ‎обнаруживали ‎в ‎себе‏ ‎зачатки ‎способностей‏ ‎другого ‎порядка, ‎осуществляли ‎«переход»‏ ‎и‏ ‎выходили ‎из‏ ‎человечества, ‎создавая‏ ‎своё ‎общество. ‎То ‎есть ‎в‏ ‎данном‏ ‎случае ‎вначале‏ ‎было ‎изменение‏ ‎самого ‎существа ‎(человека ‎в ‎людена),‏ ‎а‏ ‎позднее‏ ‎уже ‎изменение‏ ‎под ‎себя‏ ‎условий ‎и‏ ‎сред,‏ ‎в ‎частности,‏ ‎уход ‎с ‎Земли ‎к ‎своему‏ ‎новому ‎обществу‏ ‎за‏ ‎её ‎пределами.

Гипотеза ‎вместо‏ ‎итогов

Рассматривая ‎творчество‏ ‎Стругацких, ‎как ‎редкий ‎пример‏ ‎позитивного‏ ‎описания ‎будущего,‏ ‎выдвинем ‎гипотезу,‏ ‎почему ‎текущие ‎культурные ‎нарративы ‎на‏ ‎это‏ ‎не ‎решаются.‏ ‎Когнитивный ‎футуристический‏ ‎тупик ‎вызван ‎нежеланием ‎или ‎неспособностью‏ ‎замахнуться‏ ‎на‏ ‎2 ‎группы‏ ‎радикальных ‎вопросов.

Первая‏ ‎группа. В ‎мир‏ ‎светлого‏ ‎будущего ‎сможет‏ ‎шагнуть ‎только ‎Новый ‎Человек, ‎ибо‏ ‎текущий ‎автоматически‏ ‎воспроизведет‏ ‎настоящее. ‎Каким ‎он‏ ‎должен ‎быть?‏ ‎Что ‎из ‎знакомого ‎и‏ ‎даже‏ ‎традиционного ‎он‏ ‎должен ‎отринуть?‏ ‎Нужна ‎недюжинная ‎решимость, ‎чтобы ‎отменять‏ ‎традиции.‏ ‎Ведь ‎распрощались‏ ‎мы ‎когда-то‏ ‎с ‎каннибализмом ‎и ‎рабством. ‎И,‏ ‎главное,‏ ‎какой‏ ‎новый ‎долг‏ ‎этот ‎Новый‏ ‎Человек ‎возьмёт‏ ‎на‏ ‎себя? ‎За‏ ‎что ‎в ‎мире ‎он ‎станет‏ ‎отвечать, ‎какому‏ ‎образу‏ ‎соответствовать?

Вторая ‎группа. Что ‎такого‏ ‎радикального ‎должно‏ ‎измениться ‎в ‎Новом ‎Мире,‏ ‎чтобы‏ ‎воспитать ‎и‏ ‎воспроизводить ‎этого‏ ‎Нового ‎Человека? ‎Какие ‎неотменяемые ‎социальные‏ ‎механики‏ ‎и ‎институты‏ ‎надо ‎запустить‏ ‎для ‎этого?

Мы ‎заведомо ‎опускаем ‎вопрос‏ ‎решения‏ ‎текущих‏ ‎проблем ‎человечества,‏ ‎ибо ‎они‏ ‎созданы ‎тем‏ ‎человеком,‏ ‎которого ‎мы‏ ‎знаем ‎и ‎видим ‎в ‎зеркалах.‏ ‎Он ‎в‏ ‎тупике,‏ ‎он ‎ожидает ‎войн‏ ‎и ‎катастроф,‏ ‎которые ‎сам ‎же ‎создает.‏ ‎Новому‏ ‎Человеку ‎с‏ ‎ним ‎явно‏ ‎не ‎по ‎пути.