ЧАСТЬ I. // ГЛАВА V. Застольная лекция (История с продолжением №1)
Дверь открыл бодрый ученый муж, впрочем, его внешности более подходило определение «патриарх». Густая с проседью несколько всклоченная борода, высокий, обрамленный темно-русыми с серебрянками прядями, академический лоб, пронзительный живой взгляд; первое впечатление – пред нами предстал истинный аристократ духа, чьи помыслы и чувства безраздельно подчинены служению науке.
-Яковцев, голубчик! Почему не захаживаешь, совсем забыл? – воскликнул он с искренним радушием, едва мы переступили порог.
А вас молодой человек, простите, как звать-величать?
-Олег Улетов, младший научный сотрудник, – скромно, немного смутившись, представился я.
-Пивображенский Филипп Филиппыч, профессор. Улетов. Какая чудная, простите, удивительная фамилия! Вас, вне всякого сомнения, ждет большое научное будущее!
-Что же фамилия обязывает?
-Нет, в ваших глазах читается жажда познания, пытливый ум...
Пивображенский… Филипп Филиппыч…Что-то знакомое, – мелькнуло в голове…
-Ну-с, и что привело вас в мою скромную обитель?
Да ради бога, извините, пройдемте в кабинет!
Довольно просторное помещение представляло собой причудливый симбиоз библиотеки и музея: стеллажи с книгами соседствовали с предметами утвари и быта минувших времен.
-Я весь во внимании, – Филипп Филиппович занял место в кресле за старинным внушительных размеров письменным столом, жестом пригласив нас присесть на добротную лавку, видимо составлявшую предмет меблировки крестьянской избы XIX века.
С чего бы начать? Мысли путались, слова вязли...
Инициативу взял на себя Яковцев: коротенько и четко (наверное, готовился) в течение примерно четверти часа сделал доклад; мне оставалось лишь вставлять кое-какие реплики, уточнять и дополненять.
-М-да, весьма и весьма интересно, – задумчиво, глядя куда-то вдаль, промолвил профессор и добавил: -Гигантский дятел хоть и не известен науке, но может своим клювом задолбать слона. В общем, здесь, как говаривали во дни моей туманной молодости, без пол-литры не разберешься. Он резво поднялся из-за стола.
-Я мигом! – бросил через плечо и исчез за портьерой, откуда послышался вскоре перезвон.
-Ну-с, не заставил вас долго ждать, в одной руке улыбающийся улыбкой хитрована Филиппыч держал узкую изящную емкость, объемом явно превышавшим заявленные пол-литра, в другой с ловкостью фокусника сжимал три вместительные рюмки.
-Да, совсем забыл! – воскликнул он и хлопнул себя по лбу, после того как бутыль и сопутствующие предметы водрузились на служивший, видимо, для трапезы во время работы стол. – Закусь! Самое главное в этом деле! Ну-ка скатерть самобранка!
Профессор извлек прибор по внешнему виду напоминавший пульт дистанционного управления, произвел нехитрые манипуляции, и через минуту… прямо по направлению к столу катилась тележка-столик с яствами, точнее, с закусками, что подаются к излюбленному русскому напитку, как-то: грибочки, селедочка, огурцы малосольные и небезызвестный салат оливье.
Вдруг, не доехав каких-то полутора метров, самобранка сбилась с курса, уткнулась в угол громадного стеллажа, чуть накренилась и, дребезжа, застыла в недоумении…
-Эх! е… Филиппыч невольно матюгнулся… ну и дал волю эмоциям, разразившись трехэтажным интеллигентным матерком. Звучавшим, впрочем, в его устах как латынь или, скорее, как древнее языческое заклятье, чем собственно и являлась по первородной сути своей матерная брань.
Тележка, словно повинуясь неведомой силе, прибыла по месту назначения…
Профессор нетерпеливо разлил напиток, разложил по тарелкам закуски…
-Ну, за науку! – выдохнул он – наши рюмки сомкнулись в хмельном поцелуе – Филиппыч залихватски опрокинул содержимое внутрь, мы последовали его примеру. Прозрачная водка была настояна на травах – будто свежий вольный ветер донес пьянящие ароматы цветущих вешних лесов и степей.
-Хороша… то ли констатировал, то ли спросил ученый. Сам настаивал по старинному рецепту. Вам так и быть, может, и открою. А основной компонент, как вы, наверное, догадались, «Энская водка» – лучше для настойки и не придумаешь. Чиста как слеза, знатная водочка!
Вернемся, однако, к нашим древлянам…
-Сведения о них скупы, – начал профессор. – Однако можно предполагать: побежденные древляне все-таки взяли реванш –мирным путем, но добились своего.
Я поймал недоуменный взгляд Яковцева и обуреваемый любопытством позволил себе перебить профессора:
-Но, позвольте, ведь из летописей известно: древляне потерпели поражение, Искоростень был сожжен, а Деревская земля навсегда утратила независимость…
-Вы слушайте и пока не перебивайте! А начну я издалека, – Филипп Филлипыч чуть насупил брови, вновь разливая по чаркам свой чудодейственный эликсир.
-Древлянская земля, видимо, имела собственную княжескую династию. В городах, но, скорее, такие поселения были попросту небольшими укрепленными селищами, как, например, Овруч, сидели князьки, старейшины, подчинявшиеся главнейшему князю в Искоростене.
К середине IX столетия Древлянская земля крепнет, начинает приобретать признаки государственности: княжеское правление, «стольный град», сильное войско. Известно о древлянском князе, жившем в начале-середине X-го столетии, отце Мала.
-И как его звали? Я-то считал, что известен только один древлянский князь – Мал, – не удержался от вопроса Яковцев.
-По поводу имени источники расходятся: не то Нискиня, не то Твердко, не то Твердислав, – не преминул с ответом Филипп Филиппович. – Дошли и сведения о том, что женат он был на чешской принцессе Манфред.
И это летописное свидетельство вызывает доверие: во время раскопок в Коростене лет пятьдесят тому назад обнаружили пару золотых височных украшений изготовленных в Моравии. Именно Манфред была матерью будущего князя Мала...
-Итак, летописи… – профессор Пивображенский потянулся к пульту – тому самому, которым вызвал скатерть-самобранку. Теперь же, после нажатия клавиш как по мановению волшебной палочки из стены выдвинулся экран. Филиппыч поколдовал еще немного и на белом фоне возникли строки, исполненные стилизованным церковно-славянским шрифтом.
«По сим же летам, по смерти братьев сих, Кия, Щека и Хорива ущемлялись полянины древлянами», а затем: «…полянины... биша обидими Древляни»; «Аскольд и Дир... владеюще полями, и беша ратнии сия Древляны».
-Вот скупые свидетельства летописей, – констатировал он. – Однако картина вполне ясна: древляне «обижали» полян «ущемляли» их, побеждали на ратном поле.
Есть летописное упоминание и о том, что древляне небезуспешно воевали с легендарным князем Черным, основателем Чернигова – столицы племени северян.
-То есть именно древляне подминали под себя другие славянские племена и при благоприятном стечении обстоятельств могли вы стать ядром Руси? – задал я далеко не риторический вопрос.
-Совершенно верно, но называлось бы такое государство, скорее всего, не Русь, а по-другому, скажем, Деревь, Деревия. Ведь именно поляне прозвались позднее русью. Как писал летописец: «поляне, яже ныне зовомая русь».
*****
-Древляне были гордым независимым народом! – не без пафоса продолжал Филипп Филиппович и вновь наполнил чарки. – 850-е годы... – глаза с лукавым прищуром смотрели в глубь… столетий. – Летопись сообщает: чудь, меря, кривичи платят дань варягам, а поляне, северяне, вятичи – хазарам. Древлян же в этом списке нет, а значит, есть основания полагать: древляне, как говаривал летописец, «сами собой володели».
И только варяг Олег, соединив под своей рукой Новгород и Киев, начал походы против древлян. Древляне согласились платить Олегу небольшую дань, но продолжалось это не долго. Правда, известно, что в походе Олега в 907 году на Византию, принимала участие и древлянская дружина.
Быть может, после этого похода древляне замыслили освободиться от опеки Киева и после смерти Олега осенью 912 года, решили: час пробил.
«Древляне заперлись в граде Искоростене от Игоря после Олеговой смерти», – говорит летописец.
Через два года после этих событий князь Игорь пошел на древлян и, победив, возложил на них дань больше Олеговой. Видимо, Древлянская земля к тому времени ослабла. Быть может, наступил династический кризис: умер старый князь, отец Мала, началась, как водится, борьба за престол... Но…это лишь домыслы.
Известно: Игорь назначает своего воеводу Свенельда на должность постоянного сборщика древлянской дани, Впрочем, собирал Свенельд дань не только с древлян, но и с других племен. И противились не только древляне. Периодически восставали уличи; их «стольный град» Пересечен три года держал осаду киевского войска!
И вот наступает 945 год. Летопись повествует: князь Игорь отправился в Древлянскую землю собирать дань, хотя до него занимался этим Свенельд. «И добыл он себе еще к предыдущей дани, и совершал им насилие он и мужи его». Возвращаясь назад с данью, решил: «Мало!».
И сказал Игорь дружине своей: «Идите вы с данью домой, а я возвращусь и похожу еще».
В общем, как говорит старинная русская пословица: «Жадность фраера сгубила», – как-то неожиданно резюмировал профессор…
-И ведь действительно несусветная нечеловеческая жадность!
Видите ли, обратилась к Игорю его дружинушка со словами: «Отроки Свенельда изоделись, а мы наги», то есть голые…
А между тем, Игоревы дружинники летом того же года получили огромный откуп во время похода на Византию. Князь взял у греков золота и шелка на всех воев.
-И сколько – много? – полюбопытствовал Яковцев.
-Дань, какую Олег брал, и еще, говорит летопись. Олег же брал по двенадцать гривен на брата. Гривна – приблизительно двести грамм серебра, да мне ли вам говорить. Конь стоил две гривны. Морская ладья – четыре. Впечатляет?!
-Да! Какое там «наги»…
-И уж не к древлянам идти после такого откупа. У них ни золота, ни серебра не водилось. Летопись опять же говорит: мед и меха – вот все богатство древлян.
В общем, запредельная алчность или… тупое желание продемонстрировать доминирование, что испокон веков было свойственно сильным мира сего, – с горечью произнес Филипп Филиппыч, крепко ругнулся, махнул рукой и нетерпеливо освежил застоявшиеся рюмки…
-Услышав о том, что Игорь вернулся за новой данью, – продолжал ученый, – древляне, собравшись с князем Малом на совет, решили: «Если повадится волк к овцам, то выносит по одной все стадо, если не убьют его. Так и этот, если не убьем его, то он всех нас погубит».
Послали древляне к Игорю своих представителей, которые спросили: «Чего ты идешь снова? Ты забрал всю свою дань. И не послушал их Игорь. И древляне, выйдя из града Искоростеня, убили Игоря и дружину его, так как их было мало».
-Так говорит летопись. Хотя… наверняка летописец перевирает – стремится представить древлян «подлыми» и «коварными». Мол, напали на Игоря, когда у того было мало людей. Да и составлялась-то летопись спустя много лет после описываемых событий.
Ну а дальше – известное летописное сказание о мести княгини Ольги, покорении древлян, сожжении Искоростеня посредством голубей и воробьев.
Впрочем, от летописных строк веет баснями, фольклором, – заключил профессор.
-И как все было на самом деле?! Бог весть! Вот бы, посмотреть, хоть одним глазком, – Филипп Филиппович словно читал мои мысли.
-Так как же произошел древлянский реванш?
-Экие вы нетерпеливые! Вы закусывайте, да слушайте.
Игорь, как следует полагать, в династии князя Мала усматривал угрозу своему господству на Руси. С позиций же древлянской стороны, ликвидация князя Игоря открывала путь к переходу власти от династии Рюриковичей к династии древлянского князя Мала.
«Князя русского мы убили. Возьмем жену его Ольгу за князя своего Мала и Святослава возьмем и сделаем как захочем», – так бесхитростно передает летописец помыслы и устремления древлянской элиты.
Древляне посылают в Киев представителей с предложением к Ольге «идти за нашего князя за Мала». Ольга жестоко отомстила древлянам: первую делегацию закопали живыми в землю прямо на княжьем дворе. Вторую делегацию сожгли в бане.
Летописец описывает эту историю так.
«И послали древляне лучших мужей своих, числом двадцать, в ладье к Ольге. И сообщили Ольге, что прибыли древляне, и призвала их Ольга к себе и сказала им: «Гости добрые пришли, говорите, зачем пришли сюда?» Древляне отвечали: «Послала нас земля с такими словами: «Мужа твоего мы убили, так как муж твой, как волк, расхищал и грабил, а наши князья хорошие, потому что ввели порядок в Деревской земле, пойди замуж за князя нашего за Мала». Сказала же им Ольга: «Люба мне речь ваша, мужа моего мне уже не воскресить; но хочу воздать вам завтра честь перед людьми своими; ныне же идите к своей ладье и ложитесь в ладью, величаясь, а утром я пошлю за вами, а вы говорите: “Не едем на конях, ни пеши не пойдем, но понесите нас в ладье”, и вознесут вас в ладье».
Ольга приказала выкопать яму великую и глубокую на теремном дворе. На следующее утро, сидя в тереме, послала Ольга за гостями, и пришли к ним и сказали: «Зовет вас Ольга для чести великой». Они же ответили, как и наставляла их Ольга: «Не едем ни на конях, ни на возах и пеши не идем, но понесите нас в ладье». И понесли их в ладье. Они же уселись, величаво избоченившись в великих нагрудных бляхах... И принесли их на двор к Ольге и как несли, так и сбросили их вместе с ладьей в яму. Ольга подошла к яме и спросила: “Хороша ли вам честь?” Они же ответили: “Пуще нам Игоревой смерти”. И повелела засыпать их живыми; и засыпали их.
И послала Ольга к древлянам и сказала им: “Если вправду меня просите, то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя, иначе не пустят меня киевские люди”. Услышав об этом, древляне избрали лучших мужей, управлявших Деревскою землею, и прислали за ней. Когда же древляне пришли, Ольга приказала приготовить баню, говоря им так: “Вымывшись, придите ко мне”. И разожгли баню, и вошли в нее древляне и стали мыться; и заперли за ними баню, и повелела Ольга зажечь ее, и сгорели все».
-В общем-то, это все и походит на фольклор. После того как первую делегацию закопали, древляне решили попытать счастья еще раз – поступок, лишенный логики, мягко говоря.
-Мне кажется все это похоже на анекдоты, – решил поделиться своими мыслями Яковцев. – Древляне представлены этакими простодушными деревенскими дурачками. – Они-де и подбоченились как идиоты, когда их понесли в ладье к яме, и пришли еще раз.
Если принять во внимание, что еще совсем недавно древляне «обижали» полян, вполне объяснимо желание вдруг возвысившихся под варяжскими щитами киевлян поквитаться, складывая вот такие басенки. Сродни незамысловатым историям о чукчах, да, в общем, известным национальным анекдотам, что грузины рассказывали об армянах и наоборот; финны и русские об эстонцах… ну и наоборот.
-А что, ваше соображение весьма и весьма остроумно… Впрочем, не будем углубляться в жанр анекдотов, нас интересуют все же история. Да, – Филипп Филиппович усмехнулся в бороду, –вспомнил я строки Иван Андреевича Крылова: «Но мы истории не пишем, а вот что басни говорят…» Если интерпретировать применительно к нам, мы-то пишем историю, однако довольствоваться для написания часто приходится баснями. Но, надеюсь, скоро, совсем скоро увидим, что да как – вы поняли, о чем я…
*****
-Что ж, продолжим, как говаривал летописец, возвратимся на прежнее, – профессор встал из-за стола и прошелся по кабинету. – После этого Ольга с дружиной направляется к Искоростеню, передав древлянам: «Се уже иду я к вам. Итак, приготовьте медов много возле града, где убили вы мужа моего. Пусть поплачу я над гробом его и совершу тризну мужу моему».
Княгиня усыпила их бдительность и во время поминальной тризны ее дружинники неожиданно набросились на древлян «и посекли их пять тысяч»!!!
-В общем, если вдуматься и эти летописные россказни выглядят… неубедительно – ишь ты порубили целых пять тысяч!.. Ну а далее попахивает уж совсем откровенным мифотворчеством.
-На следующий год Ольга с сыном Святославом собрала войско воинов, многих и храбрых, и пошла на Древлянскую землю. И вышли древляне в поле. Метнул копье Святослав в древлян, а копье пролетело между ушами коня и ударило коню под ноги, ибо был Святослав совсем мал. И сказали воевода Свенельд и кормилец малолетнего князя Асмуд: «Князь уже начал. Ударим, дружина, вслед за князем».
-Древляне заперлись в градах своих. А Ольга ринулась с сыном своим на Искоростень и стала вокруг града опять же с малолетним Святославом. Искоротенцы держали осаду.
И стояла Ольга лето, и не могла она взять город. И надумала она так: послала в город парламентеров со словами: «Чего вы хотите досидеться? Ведь все ваши города сдались мне и согласились на дань... А вы хотите с голода умереть, не соглашаясь на дань?». Древляне ответили: «Мы бы рады согласиться на дань, но ты будешь мстить за мужа своего». И сказала им Ольга: «Я уже отомстила за мужа своего... Поэтому я уже не буду месть совершать, а хочу взять небольшую дань и, помирившись с вами пойду назад». Спросили тогда древляне: «Чего ты хочешь от нас? Мы рады даты и медом и мехом». Ольга отвечала: «Ныне у вас нет ни меда, ни меха. Лишь малого я у вас прошу: дайте мне от двора по три голубя и по три воробья».
-Обрадовались древляне, собрали со двора по три голубя и по три воробья и послали к Ольге с поклоном. Ольга сказала им: «Вот уже покорились вы мне и моему сыну. Идите-ка в город, а я завтра отступлю от града и пойду в город свой».
Ольга раздавала воинам кому по голубю, а кому по воробью, велела к каждой птичке привязать трутник. И поджечь.
А когда свечереет отпустить голубей и воробьев на волю.
Голуби и воробьи полетели в гнезда свои в голубятни да под крыши. И заполыхали голубятни, а от них дома и нельзя было погасить, ибо дворы загорелись. И побежали люди из города, и повелела Ольга воинам своим хватать их...
-Конечно все это опять же выглядит сказкой, к тому же подобные легенды о взятии городов таким вот образом известны в устных и письменных преданиях других народов, в самых различных произведениях Cредневековья. Именно таким способом овладевает неким городом на Сицилии Харальд Суровый, ту же самую хитрость Саксон Грамматик приписывает королю Дании, Фротону I...
*****
-И вот мы подошли к древлянскому реваншу.
Возмужавший князь Святослав Игоревич, тот самый который отличился броском копья, взял себе в жены плененную дочь князя Мала – Малушу. Сын его Владимир, рожденный от Малуши станет князем, и это притом, что у Святослава были сотни наложниц и ни один из его отпрысков не стал государем. Таким образом, это фактически династический союз полян и древлян!
-А вот что особенно интересно – то, как правил Владимир. Ведь он не только крестил Русь, но, видимо, осуществил целый ряд реформ, причем реформ в пользу простолюдинов, то есть тех, кого потом стали презрительно называть «смерды» – изначально-то это наименование не несло негатива; свободные простые люди – вот что значило оно.
Да, Владимир, как можно полагать, частично реализовал демократические устремления древлян.
Впрочем, реформы-то стала проводить еще Ольга. Владимир подхватил это начинание. Ольга упорядочила сбор дани, устроила погосты – места, где она гостила и собирала четко установленную дань, превратившуюся скорее в налог... Ольга унифицировала племенные законы, стремилась привести их к общему знаменателю. Владимир после принятия христианства законотворчество продолжил…
-У Владимира был дядя Добрыня – личность весьма и весьма примечательная – по всей видимости, прототип былинного Добрыни Никитича из троицы известных богатырей.
Так вот, Добрыня, как можно предполагать, – брат Малуши, сын князя Мала.
С Добрыней связывают богатырские заставы – укрепление рубежей на юге, создание форпостов против набегов степняков.
В былинах Добрыня выступает рядом с крестьянским сыном Ильей Муромцем – оборонял эти богатырские заставы простой свободный люд. Владимир и Добрыня выдвигали простых людей в бояре. Летопись говорит, что за подвиг в бою, принесший победу над печенегами, Владимир возвел в мужи-бояре не только простого юношу-кожемяку, но и его отца за то, что тот воспитал сына-героя.
Ну а былина о Никите-кожемяке, его победе над змеем иллюстрирует летописное известие; в былинах воспевается и Микула Селянинович – простой пахарь и… воин.
-Эпоха Владимира – «былинное время» – не случайно было и временем Микулы Селяниновича, Ильи Муромца, «мужицкого боярства», боевых соратников Добрыни – быть может, наследников непокорных древлян.
С ними вместе Владимир и Добрыня в битвах отстаивали Русскую землю, с ними они собирались на знаменитые пиры, где праздновались победы и обсуждались государственные дела.
Да пиры, воспетые и в летописях, и в былинах – именно на них Владимир советовался с людьми, с народом. Недаром он зовется в былинах «Красно Солнышко» – какой еще правитель удостоился такого имени в памяти народной?!..
-Послы Мала, согласно летописи, говорили в Киеве, что их князья «распасли» Древлянскую землю. Сын и внук Мала Древлянского «распасли» всю Русскую державу...
*****
-Надеюсь, я не очень вас утомил и подготовил почву для ответа на ваши вопросы, – профессор Пивображенский мастерски закрутил интригу. – В общем, картина мне видится такой. Возможно, Искоростень при Владимире был какое-то время чем-то вроде второй столицы или княжеской резиденции, особенно учитывая древлянские корни князя. Это отложилось в памяти народной и через несколько столетий вплыло в былине.
-Филипп Филиппович, недаром ваш авторитет в научном мире столь высок…
-Яковцев, мой друг, давайте обойдемся без лести! Это все-таки умозрительные заключения и даже если они безупречны, с точки зрения логики… это, как говориться, вилами по воде … но, чувствую: много открытий преподнесет нам самое ближайшее будущее!
Что ж, коллеги, за это и предлагаю выпить…
