Будущее России: от экспорта сырья к национальному благосостоянию

Представьте себе мир, где последняя капля нефти уже добыта, последний кубометр газа израсходован, а последний пласт угля превратился в золу. Утопия или антиутопия?
Еще недавно мир пугали тем, что запасы нефти вот-вот иссякнут, и что тогда?
В 1980-х годах считалось, что запасов нефти хватит до 2000 года, в 1996 году эксперты предрекали истощение нефтяных запасов к 2011 году.
Все эти заявления и прогнозы были посланием мира искать альтернативные источники энергии. Однако в реальности в течение длительного времени объёмы добычи и производства нефти и нефтепродуктов неуклонно росли.
Однако они заставили нас задуматься о более фундаментальном вопросе: как долго человечество будет полагаться на ископаемое топливо в качестве основного источника энергии?
В 2023 году доля нефти в энергетическом балансе человечества составляла 39%, 37% приходилось на уголь, 12% на сжигание биомассы и 13% на генерацию электроэнергии, куда входят традиционные и возобновляемые источники энергии.
Сегодня нефть — это не просто топливо. Это кровь современной цивилизации, питающая как двигатели наших автомобилей, так и тысячи производств, от пластиковых игрушек до космических технологий. И 39% мирового энергопотребления — такова цена нашей зависимости от этого ресурса. Но природа не спешит восполнять то, что формировалось миллионы лет.
Пятьдесят лет — таков предполагаемый срок, на который хватит разведанных запасов нефти при текущем уровне потребления, а учитывая, что потребление нефти растет с каждым годом, то даже при наращивании новыми месторождениями, то полвека — это тот срок, на который нужно ориентироваться, вырабатывая энергетические стратегии, которые смогут безопасно заменить нефть в энергобалансе человечества.
Сегодня текущий энергетический ландшафт выглядит следующим образом:
Мировое потребление энергии порядка 600 эксаджоулей (ЭДж) в год.
И тут важно понимать, что 600 ЭДж в год — это вся первичная энергия, потребляемая человечеством, включая не только электроэнергию, но и:
То есть это вся энергия, извлечённая из источников до преобразования.
Добытая нефть — затраты энергии. Производство нефтепродуктов — затраты энергии. Бензин, сожжённый в ДВС автомобиля, — это такие же затраты энергии, как уголь, использованный для выплавки стали, или газ, превращённый в электричество на ТЭС.
В 2023 году (полные данные есть только за этот год) на транспорт приходилось около 30% энергетического баланса человечества (180 ЭДж) — бензин, дизель, авиакеросин и т. д.
Разница между первичной и конечной сгенерированной энергией может быть существенна.
Например энергия в первичном виде (нефть, уголь, газ) преобразовывается в конечную энергию, дошедшую до потребителя (электричество, бензин в баке).
Так, 100 Дж угля в ТЭС превращаются в 35 Дж электричества, при КПД 35%, потери на преобразование составляют 65%.
Кстати об угле, в то время как нефтяные резервы истощаются, уголь остается самым обильным ископаемым топливом на планете. 170 лет — такой запас прочности у этого старого источника энергии, даже с учетом роста наших энергетических аппетитов. Правда, кто-то скажет, что за каждой тонной сожженного угля стоит экологический счет, который природа выставляет всему человечеству.
Тут, конечно, есть нюансы. Например, повышение уровня CO₂ благоприятно сказывается на растительной экосистеме планеты, 95% которой сегодня испытывают углекислый голод. Для наиболее продуктивной растительной деятельности в атмосфере должно содержаться не менее 1000 (ppm) частей на миллион (0,1%). Сегодня этот показатель составляет 427 (ppm), или 0,0427%.
Сжигание угля наносит вред экологии не выделением CO₂, а созданием взвеси микрочастиц, которые и несут вред всему живому на земле.
Что по газу?
Природный газ часто называют «мостом» между эрой ископаемого топлива и эпохой возобновляемой энергетики. Чистый, эффективный, но такой же конечный, как его углеводородные собратья. Ему отводят самый маленький срок — двадцать лет, — и этот мост может оказаться слишком коротким для перехода в устойчивое энергетическое будущее.
Атомная энергетика?
Ядерная энергетика — на сегодня единственный доказанный источник энергии, который надежно может заменить углеводородное топливо как с точки зрения энергоэффективности и мощности, так и доступности.
Запасов природного урана хватит на восемьдесят лет, развитие технологий замыкания ядерного топливного цикла расширит топливную базу еще в 100 раз, и чисто теоретически десять тысяч реакторов могут заменить человеческие энергетические потребности в углеводородах. Правда, за всё время было построено около 600 реакторов, 450 из которых сегодня действуют, — и это цифры, за которыми скрывается вопрос: готово ли человечество принять этот вызов?
А может, солнце и ветер? Это неисчерпаемые источники энергии, дарованные нам природой. Но почему же, несмотря на десятилетия развития и миллиарды инвестиций, их доля в общем мировом энергобалансе растет очень медленно? Ответ кроется в фундаментальных законах физики и экономики: они не могут наравне конкурировать с традиционной энергетикой по стоимости и эффективности выработки энергии на 1 кВт·ч.
Да и для создания лопасти того же ветрогенератора нужно переработать в 2 раза больше нефти, чем составит масса его композитного волокна. Да, композиты — это тоже нефтехимия, и без добычи нефти современные ветряк не построишь.
Термоядерный синтез?
ITER — международный термоядерный экспериментальный реактор из научного проекта перешел в фазу долгостроя с постоянно отстающими сроками запуска. Это попытка человечества воспроизвести на Земле процессы, питающие энергией звёзды, снова перенесена на 15-25 лет.
Более подробно писал тут:
Человечество вновь доигралось… Термояд снова перенесли на 20 лет.
А потому что нечего отступать от традиций, а то запланировали, видите ли, на 2025 год запуск реактора. Нет, до термоядерной энергетики всего должно быть 20 лет, потому старт экспериментов с дейтерий-тритиевой плазмой, ради которого и создается ITER, теперь произойдет в 2039 году, и еще спустя 10 лет начнутся эксперименты по преобразованию термоядерной энергии в электрическую, то есть продемонстрировать ту самую принципиальную возможность получать полезную энергию посредством управляемого термоядерного синтеза, а это 2049 год…
Тем не менее ожидаемый спрос на энергию к 2050 году вырастет до 800–1000 ЭДж в год, население Земли увеличится до 9,7 млрд человек, урбанизация городского населения достигнет 68%, и всем нужна будет энергия…
Расклад энергобаланса при оптимистичном прогнозе будет таковым:
У нас есть примерно полвека — жизнь одного поколения — чтобы совершить энергетическую революцию. Это будет гонка со временем, где ставкой является будущее цивилизации. Углеводороды, которые природа создавала миллионы лет, мы сожжем за ближайшие десятилетия, оставшихся ресурсов хватит только на удовлетворение нефтехимической промышленности. Но и это не может продолжаться вечно.
К тому же энергетические ресурсы всегда были причиной конфликтов. И в мире, где традиционные источники энергии истощаются, борьба за контроль над ними может принять новые, более острые формы, это уже наблюдается, а в будущем ситуация только обострится.
Потому даже ради банального выживания человечества и недопущения еще одной мировой войны к 2100 году нужно осуществить полный переход на безуглеродные источники.
Как это сделать при росте населения до 10 млрд человек и технологической сингулярности с ИИ — это вопрос, по сути, выживаемости человеческой цивилизации в том виде, в котором мы себя представляем в будущем.
Энергопотребление к 2100 году достигнет минимум 1500 ЭДж в год (в 2,5 раза выше текущего). И это по минимальной планке. Если энергопотребление будет расти медленней, то человечество ожидают энергетические кризисы и войны за энергоресурсы.
Прогноз до 2100 года:
Конечно, энергетическое будущее человечества не предопределено. Оно будет таким, каким мы его создадим. Термоядерный синтез может стать нашим спасением, но мы не можем позволить себе роскошь ждать его появления. Необходимо действовать сейчас, используя все доступные технологии и ресурсы.
Например, к 2050 году потребуются накопители энергии суммарной ёмкостью 100 ТВт·ч, что в 500 раз больше текущего уровня.
Технология замыкания топливного ядерного цикла должна стать основной при строительстве новых ядерных реакторов.
В конечном счете, энергетический вызов 21 века — это большая технологическая проблема. Фактически, это тест на зрелость нашей цивилизации, на способность человечества объединиться перед лицом глобальной угрозы и найти решения, которые позволят сохранить наш мир для будущих поколений.
Энергетика 2100 года требует концентрации еще больших ресурсов. Термоядерные станции должны не просто появиться как сам факт, а начать вытеснять традиционные АЭС с позиции обеспечения базовых нагрузок, появление орбитальных СЭС необходимо для покрытия пиковых потребностей мегаполисов, а водород станет универсальным «энергоносителем и накопителем энергии».
По водороду тоже нужен прорыв. А именно в создании методов синтезирования металлического водорода, который в 200 раз превосходит по удельной энергоёмкости (60 кВт·ч/кг) современные литий-ионные аккумуляторы.
Как предупреждал Станислав Лем: «Цивилизация — это диалог между энергией и разумом». Наш следующий шаг в этом диалоге определит, будет ли 21 век эпохой расцвета или упадка.
Конец — это всегда начало чего-то нового. Конец эры углеводородов должен стать началом новой главы в истории человечества…
Один из выдающихся физиков своего времени Нильс Бор однажды сказал: «Прогнозировать очень сложно, особенно будущее». Но одно можно сказать наверняка: путь к устойчивому энергетическому будущему лежит через инновации, сотрудничество и мудрое управление ресурсами, которыми мы располагаем сегодня.
Что общего между древнегреческим Икаром и современным плазменным двигателем? Оба воплощают извечное стремление человечества преодолеть границы возможного. Но если мифический герой расплатился за свою дерзость падением, то российские ученые предлагают куда более надежный способ покорения космических просторов.
В научных лабораториях Росатома завершилась разработка, способная перевернуть наше представление о межпланетных путешествиях. Прототип плазменного электрореактивного двигателя — это не просто очередное техническое достижение, а потенциальный ключ к дальнему космосу, который веками манил человечество своими тайнами.
Представьте: путешествие до Марса, занимающее сегодня почти год, в перспективе может сократиться до 30–60 дней. И это уже не выглядит как полная фантастика, реальность подобных скоростных полетов, основанная на впечатляющих характеристиках нового двигателя: тяга не менее 6 Н, удельный импульс более 100 км/с и средняя мощность в 300 кВт.
За этими сухими цифрами скрывается революционный потенциал — возможность разгонять космические аппараты до скоростей, недоступных традиционным химическим двигателям, летать напрямую в любую точку Солнечной системы, минуя гравитационные маневры, без которых добраться до отдаленных уголков Солнечной системы сегодня невозможно.
Ракетный плазменный двигатель «Росатома» уже в виде прототипа имеет тягу в 6 Ньютонов, или 0,612 килограмма силы (кгс), а по словам первого заместителя генерального директора по науке Троицкого института инновационных и термоядерных исследований (ТРИНИТИ) Алексея Воронова, в перспективе (к 2030 году) тягу поднимут до 15 Ньютонов, а это уже 1,53 кгс.
Российские ученые совершили прорыв в увеличении мощности и тяги электрических ракетных двигателей. Ранее никто не достигал подобных характеристик.
Например, традиционные ионные двигатели, такие как NASA NEXT, обладают максимальной мощностью 6,9 кВт и тягой 0,236 Н (0,024 кгс). Их удельный импульс составляет 4150 секунд, что соответствует скорости истечения газов 40,7 км в секунду.
Существуют прототипы плазменных двигателей, которые отличаются более высокой мощностью и тягой, но даже среди них российская разработка выделяется своими выдающимися характеристиками.
Например, ионный двигатель «X3», созданный в сотрудничестве между Университетом Мичигана, NASA и Воздушными силами США (AFRL), представляет собой инновационный трёхканальный двигатель Холла. Этот двигатель достиг тяги в 5,4 Н при мощности 102 кВт, однако его удельный импульс оказался значительно ниже — 1800–2650 секунд, что эквивалентно скорости истечения газов от 17 до 26 километров в секунду.
Магнитоплазменный ракетный двигатель VASIMR, которые американцы разрабатывают уже более 40 лет (с 1983 года), достиг более впечатляющих показателей:
Важно отметить, что на данный момент при увеличении тяги и мощности двигателя происходит снижение удельного импульса. Это означает, что двигатель начинает расходовать больше топлива и теряет свою эффективность. Чем выше удельный импульс, тем меньше топлива требуется космическому кораблю для достижения высоких скоростей.
Чтобы добиться желаемых характеристик, приходится идти на компромиссы. Например, увеличение соотношения тяги к мощности приводит к снижению удельного импульса.
При мощности 100 кВт двигатель «X3» обеспечивает тягу в 5,4 Н, что почти соответствует показателям двигателя «Росатома», к тому же российский прототип тратит почти в три раза больше энергии для создания тяги в 6 Н.
Однако у двигателя «Росатома» есть значительное преимущество: эффективная скорость истечения газов составляет не менее 100 км/с, в то время как у «X3» — максимум 26 км/с.
Справедливости ради стоит отметить, что для обеспечения высокой мощности двигателя требуется больше генераторов и систем охлаждения. Эта зависимость можно описать как линейную: чем мощнее двигатель, тем больше масса корабля должна быть для его эффективной работы.
Поэтому для сравнения можно рассмотреть два корабля: один массой 10 тонн, а другой — 30 тонн. В первом из них 1 тонна приходится на полезную нагрузку, 8 тонн — на энергетические и охлаждающие системы, а также 1 тонна — на топливо. Этот корабль будет оснащён двигателем «X3» и сможет развить скорость около 2600 м/с за 55,6 дней, исчерпав запасы топлива.
Второй аппарат, оснащённый двигателем «Росатома» (6 Н и 300 кВт), способен развивать скорость до 3333 м/с. Он может проработать 193 дня, пока не закончится топливо. Полезная нагрузка составляет 1 тонну, а вес энергетических систем и систем охлаждения — 28 тонн.
Но что нам дают эти сухие цифры? Сколько времени потребуется, чтобы долететь до Марса?
Если учесть разницу в ускорении кораблей, то первый корабль с двигателем «X3» разгоняется в 2,7 раза быстрее, чем втрое более массивный корабль с двигателем «Росатома». Однако последний способен ускоряться дольше и развивать более высокие скорости.
Опуская подробности расчетов, можно сказать, что 10-тонный корабль достигнет Марса за 1030 дней. Из этого времени 5,4% он будет ускоряться, а остальные 94,6% — двигаться по инерции.
Космический корабль весом 30 тонн с двигателем от «Росатома» будет ускоряться в течение 22% времени полета, а остальные 78% — двигаться по инерции. Он сможет достичь орбиты Марса за 877 дней.
Самая сложная задача — преодолеть энергетический барьер. Почему бы не создать плазменный двигатель мощностью, например, 1000 кВт или 50 мегаватт, что позволило бы сократить время полёта к Марсу до реальных 60 дней? Это было серьёзной проблемой, но, кажется, российские учёные нашли способ увеличить как мощность двигателя, так и его тягу, сохраняя высокие показатели удельного импульса.
При тяге в 15 Н, которую запланировали достигнуть в 2030 году, мощность двигателя возрастёт до 750 кВт. О таких мощных электрических ракетных двигателях мир может только мечтать.
Разработка российских учёных — это очень большой шаг в сторону увеличения мощности электрических ракетных двигателей. До этого ни один аналог даже не приблизился к подобным характеристикам тяги, мощности и удельного импульса.
Таким образом, энергетический барьер был успешно преодолён, что открывает перед человечеством путь к созданию мощных плазменных двигателей практически любого класса. Теперь всё зависит от наличия достаточного количества энергии для их питания.
Но технологический прорыв не ограничивается только двигательной установкой. В подмосковном Троицке создается уникальный испытательный стенд с вакуумной камерой впечатляющих размеров: 4 метра в диаметре, 14 метров в длину. Это сооружение станет земным полигоном для космических технологий будущего, где в условиях, максимально приближенных к реальным космическим, будут отрабатываться новые решения для межпланетных полетов.
Параллельно с этим специалисты АО «ИФТП» создали установку, способную воспроизводить космическую радиацию — один из главных вызовов дальних космических путешествий. А легендарный модуль «Матрешка», детище АО «СНИИП», уже два десятилетия собирает бесценные данные о воздействии космического излучения на человеческий организм на борту МКС.
Все эти разработки — части единого пазла, складывающегося в амбициозную картину российской космической программы.
С 2025 года работы по федеральным проектам КП РТТН стали частью нового национального проекта «Новые атомные и энергетические технологии». Это означает не только существенное финансирование, но и признание стратегической важности космических разработок на государственном уровне.
Завершая размышление о новых горизонтах космической эры, нельзя не вспомнить слова Константина Циолковского: «Земля — колыбель человечества, но нельзя вечно оставаться в колыбели».
Похоже, российская наука делает решительный шаг к тому, чтобы человечество наконец покинуло свою космическую колыбель, вооружившись не восковыми крыльями мифического Икара, а надежными плазменными двигателями, на которых будут массово летать космические корабли второй половины XXI века.