Твари дрожащие и прочие когнитио против городской России

Сегодня ‎самое‏ ‎время ‎говорить ‎о ‎смыслах. ‎Философская‏ ‎суббота, ‎как-никак.

Игорь‏ ‎Ашманов‏ ‎поделился в ‎своём ‎блоге‏ ‎данными ‎о‏ ‎том, ‎что ‎в ‎столице‏ ‎в‏ ‎думских, ‎правительственных‏ ‎и ‎около‏ ‎коридорах ‎сейчас ‎только ‎и ‎разговоров,‏ ‎что‏ ‎о ‎когнитио‏ ‎и ‎соответствующей‏ ‎субъектности:

«Надо, ‎считают ‎подписчики, ‎предложить ‎миру‏ ‎модель,‏ ‎надо‏ ‎засыпать ‎их‏ ‎нашими ‎нарративами‏ ‎и ‎идеями.‏ ‎Надо‏ ‎вторгнуться ‎в‏ ‎их ‎когнитивное ‎пространство, ‎а ‎не‏ ‎вот ‎это‏ ‎ваше‏ ‎всё ‎„запретить“, ‎„держать‏ ‎и ‎не‏ ‎пущать“. ‎В ‎обороне ‎—‏ ‎проигрывают.

Я‏ ‎на ‎неделе‏ ‎был ‎на‏ ‎четырёх ‎очень ‎важных ‎заседаниях, ‎все‏ ‎перед‏ ‎НГ ‎как‏ ‎с ‎цепи‏ ‎сорвались, ‎все ‎как ‎раз ‎примерно‏ ‎или‏ ‎в‏ ‎точности ‎про‏ ‎это.

…

Воронка ‎обсуждения‏ ‎всегда ‎такая:‏ ‎угроз-угрозы-угрозы,‏ ‎суверенитет-суверенитет, ‎собственный‏ ‎контент-контент-контент, ‎ИИ-ИИ-ИИ-ИИ ‎и ‎обратно ‎же‏ ‎ИИ.»

Когда ‎речь‏ ‎заходит‏ ‎о ‎смыслах, ‎хотя‏ ‎бы ‎даже‏ ‎в ‎контексте ‎когнитивной ‎субъектности,‏ ‎всегда‏ ‎важно ‎осознавать,‏ ‎что ‎«быть»‏ ‎нельзя ‎подменить ‎«казаться». ‎При ‎этом‏ ‎все‏ ‎разговоры ‎о‏ ‎когнитивной ‎субъектности,‏ ‎как ‎правило, ‎рифмуются ‎с ‎криками‏ ‎о‏ ‎необходимости‏ ‎национальной ‎идеи‏ ‎и ‎государственной‏ ‎идеологии. ‎И‏ ‎в‏ ‎представлении ‎говорящих‏ ‎речь ‎всегда ‎сводится ‎к ‎«засыпать‏ ‎нарративами, ‎идеями,‏ ‎мемасиками».

Виктор‏ ‎Пелевин ‎ещё ‎в‏ ‎конце ‎20‏ ‎века ‎всё ‎сказал ‎про‏ ‎национальную‏ ‎идею ‎и‏ ‎с ‎тех‏ ‎пор ‎ничего ‎не ‎изменилось:

«Всё ‎потому,‏ ‎что‏ ‎мы ‎у‏ ‎них ‎на‏ ‎пансионе. ‎Их ‎фильмы ‎смотрим, ‎на‏ ‎их‏ ‎тачках‏ ‎ездим ‎и‏ ‎даже ‎хавку‏ ‎ихнюю ‎едим.‏ ‎А‏ ‎сами ‎производим,‏ ‎если ‎задуматься, ‎только ‎бабки… ‎Которые‏ ‎тоже ‎по‏ ‎всем‏ ‎понятиям ‎ихние ‎доллары,‏ ‎так ‎что‏ ‎даже ‎неясно, ‎как ‎это‏ ‎мы‏ ‎их ‎производить‏ ‎ухитряемся. ‎Хотя,‏ ‎с ‎другой ‎стороны, ‎производим ‎же‏ ‎—‏ ‎на ‎халяву-то‏ ‎никто ‎не‏ ‎дал ‎бы… ‎Я ‎вообще-то ‎не‏ ‎экономист,‏ ‎но‏ ‎точно ‎чувствую‏ ‎— ‎дело‏ ‎гнилое, ‎какая-то‏ ‎тут‏ ‎лажа ‎зарыта.

…

Наш‏ ‎национальный ‎бизнес ‎выходит ‎на ‎международную‏ ‎арену. ‎А‏ ‎там‏ ‎крутятся ‎всякие ‎бабки‏ ‎— ‎чеченские,‏ ‎американские, ‎колумбийские, ‎ну ‎ты‏ ‎понял.‏ ‎И ‎если‏ ‎на ‎них‏ ‎смотреть ‎просто ‎как ‎на ‎бабки,‏ ‎то‏ ‎они ‎все‏ ‎одинаковые. ‎Но‏ ‎за ‎каждыми ‎бабками ‎на ‎самом‏ ‎деле‏ ‎стоит‏ ‎какая-то ‎национальная‏ ‎идея. ‎У‏ ‎нас ‎раньше‏ ‎было‏ ‎православие, ‎самодержавие‏ ‎и ‎народность. ‎Потом ‎был ‎этот‏ ‎коммунизм. ‎А‏ ‎теперь,‏ ‎когда ‎он ‎кончился,‏ ‎никакой ‎такой‏ ‎идеи ‎нет ‎вообще, ‎кроме‏ ‎бабок.‏ ‎Но ‎ведь‏ ‎не ‎могут‏ ‎за ‎бабками ‎стоять ‎просто ‎бабки,‏ ‎верно?‏ ‎Потому ‎что‏ ‎тогда ‎чисто‏ ‎непонятно ‎— ‎почему ‎одни ‎впереди,‏ ‎а‏ ‎другие‏ ‎сзади?» ‎(Виктор‏ ‎Пелевин ‎«Generation‏ ‎П», ‎1999).

В‏ ‎разговорах‏ ‎о ‎смыслах,‏ ‎идеях ‎и ‎прочих ‎когнитивах ‎ораторствующие‏ ‎часто ‎вспоминают‏ ‎большевиков,‏ ‎говоря ‎вот ‎ведь‏ ‎ловко ‎как‏ ‎у ‎них ‎вышло ‎с‏ ‎этими‏ ‎лозунгами: ‎«Землю‏ ‎— ‎крестьянам!»,‏ ‎«Фабрики ‎— ‎рабочим!». ‎Ёмко, ‎просто‏ ‎и‏ ‎понятно. ‎Мол‏ ‎нам ‎надо‏ ‎соорудить ‎что-то ‎такое ‎же ‎только‏ ‎про‏ ‎современность.‏ ‎И ‎тогда‏ ‎на ‎Западе‏ ‎все ‎будут‏ ‎вдохновлены‏ ‎нашими ‎новыми‏ ‎словами ‎и ‎снова ‎нас ‎полюбят.‏ ‎Так ‎победим.

Барон‏ ‎Мюнхгаузен‏ ‎прославился ‎не ‎тем,‏ ‎что ‎летал‏ ‎или ‎не ‎летал ‎на‏ ‎Луну,‏ ‎а ‎тем,‏ ‎что ‎никогда‏ ‎не ‎лгал. ‎Так ‎и ‎большевики‏ ‎победили‏ ‎не ‎лозунгами‏ ‎и ‎красивыми‏ ‎правильными ‎словами. ‎А ‎потому ‎что‏ ‎у‏ ‎них‏ ‎был ‎философия‏ ‎прямого ‎действия.‏ ‎Они ‎все‏ ‎свои‏ ‎затеи ‎воплощали‏ ‎в ‎реальность, ‎не ‎откладывая ‎«до‏ ‎нового ‎года»‏ ‎или‏ ‎«до ‎победы ‎коммунизма‏ ‎во ‎всём‏ ‎мире». ‎Они ‎были. ‎И‏ ‎это‏ ‎аз ‎есмь‏ ‎притягивало. ‎Светило‏ ‎ярче ‎солнца ‎и ‎ночью, ‎и‏ ‎днём.‏ ‎Читали ‎их‏ ‎уже ‎как‏ ‎следствие, ‎в ‎жажде ‎разгадать ‎тайну‏ ‎этого‏ ‎света.

Из‏ ‎всех ‎прав‏ ‎человека, ‎ставшими‏ ‎восприниматься ‎как‏ ‎данность,‏ ‎благодаря ‎Советской‏ ‎России ‎— ‎самый ‎важный ‎дар,‏ ‎как ‎для‏ ‎отдельного‏ ‎человека, ‎так ‎и‏ ‎для ‎больших‏ ‎социальных ‎организмов ‎ака ‎государство‏ ‎—‏ ‎это ‎право‏ ‎на ‎развитие.‏ ‎Это ‎русский ‎дар ‎всем ‎странам‏ ‎мировой‏ ‎периферии. ‎Наш‏ ‎огонь ‎Прометея.‏ ‎Электростанции, ‎школы ‎и ‎больницы ‎—‏ ‎вот‏ ‎русская‏ ‎национальная ‎идея,‏ ‎воплощённая ‎в‏ ‎бетоне, ‎русский‏ ‎миф,‏ ‎русские ‎смыслы.‏ ‎Инфраструктура ‎современного ‎государства.

На ‎невозделанных ‎полях‏ ‎не ‎растёт‏ ‎пшеница.‏ ‎Также ‎и ‎во‏ ‎всех ‎остальных‏ ‎областях ‎— ‎там ‎необходимо‏ ‎возделывать‏ ‎свои ‎поля.‏ ‎Созданием ‎и‏ ‎развитием ‎низовой ‎инфраструктуры, ‎с ‎малой‏ ‎прибылью‏ ‎(в ‎лучшем‏ ‎случае) ‎тоже‏ ‎должно ‎государство. ‎Хорошо ‎или ‎коряво‏ ‎—‏ ‎не‏ ‎так ‎важно.‏ ‎Главное ‎—‏ ‎чтобы ‎был‏ ‎какой-то‏ ‎задел. ‎Невидимая‏ ‎рука ‎рынка ‎в ‎таких ‎сферах‏ ‎не ‎работает.‏ ‎Импортозамещение,‏ ‎которое ‎с ‎2008‏ ‎года ‎пытаются‏ ‎запустить. ‎Прекрасно ‎показало, ‎как‏ ‎работает‏ ‎эта ‎рука‏ ‎рынка. ‎Чтобы‏ ‎реально ‎что-то ‎взошло, ‎особенно ‎в‏ ‎высокотехнологической‏ ‎сфере ‎—‏ ‎нужна ‎среда,‏ ‎нужна ‎инфраструктура. ‎Это ‎как ‎постиндастриал‏ ‎общества,‏ ‎экономика‏ ‎знаний ‎и‏ ‎прочее ‎модно-экономическое‏ ‎могут ‎существовать‏ ‎и‏ ‎развиваться ‎только‏ ‎на ‎базе ‎продолжающего ‎работать ‎старого‏ ‎доброго ‎индустриального‏ ‎общество.‏ ‎Бизнес ‎самостоятельно ‎создавать‏ ‎подобную ‎инфраструктуру‏ ‎не ‎будет. ‎Не ‎только‏ ‎не‏ ‎сможет, ‎не‏ ‎потянет, ‎но‏ ‎даже ‎и ‎не ‎захочет. ‎Тем‏ ‎более.‏ ‎Что ‎всё‏ ‎это ‎можно‏ ‎купить ‎в ‎Китае. ‎Если ‎Китай‏ ‎продаст.‏ ‎Как‏ ‎все ‎увидели,‏ ‎когнитивный ‎суверенитет‏ ‎без ‎технологического‏ ‎—‏ ‎бессмыслен. ‎Невозможен.‏ ‎Сами ‎по ‎себе, ‎без ‎технологического‏ ‎суверенитета, ‎все‏ ‎попытки‏ ‎вещать ‎смыслы ‎—‏ ‎лишь ‎жалкое‏ ‎жонглирование ‎словами. ‎Карго-культ.

Вообще, ‎делить‏ ‎субъектность‏ ‎на ‎её‏ ‎якобы ‎составляющие‏ ‎— ‎большая ‎нелепость. ‎Невозможно ‎быть‏ ‎субъектом‏ ‎частично. ‎Когда‏ ‎ты ‎субъектен‏ ‎— ‎оставаться ‎быть ‎собой ‎это‏ ‎и‏ ‎есть‏ ‎твой ‎базовый‏ ‎смысл. ‎Его‏ ‎не ‎надо‏ ‎дополнительно‏ ‎артикулировать. ‎Сейчас‏ ‎среди ‎англичан ‎и ‎других ‎молодых‏ ‎европейцев ‎в‏ ‎топе‏ ‎чтива ‎— ‎Достоевский.  Посему‏ ‎уместно ‎вспомнить‏ ‎классическую ‎цитату. ‎«Тварь ‎я‏ ‎дрожащая‏ ‎или ‎право‏ ‎имею?» ‎—‏ ‎задавался ‎вопросом ‎Родион ‎Раскольников, ‎натачивая‏ ‎топор.‏ ‎Это ‎один‏ ‎из ‎самоотвечающих‏ ‎вопросов. ‎Ибо ‎кто ‎право ‎имеет‏ ‎такими‏ ‎вопросами‏ ‎не ‎задаётся.‏ ‎Быть ‎или‏ ‎казаться. ‎Снова‏ ‎этот‏ ‎выбор. ‎Нарративы,‏ ‎идейки, ‎мемасики ‎нужны ‎для ‎имитации,‏ ‎для ‎казаться.‏ ‎Те,‏ ‎кто ‎аз ‎есмь‏ ‎— ‎не‏ ‎нуждаются ‎в ‎дополнительных ‎подтверждениях‏ ‎своего‏ ‎бытия. ‎Те‏ ‎же, ‎кто‏ ‎сегодня ‎пытается ‎протащить ‎тему ‎когнитивного‏ ‎противостояния,‏ ‎нарративных ‎войн‏ ‎и ‎битвы‏ ‎мемасиков, ‎пытаются ‎продать ‎порченный ‎товар‏ ‎из‏ ‎серии‏ ‎«казаться», ‎то,‏ ‎что ‎Родион‏ ‎Раскольников ‎верно‏ ‎назвал‏ ‎тварью ‎дрожащей.

Все‏ ‎эти ‎смыслы, ‎нарративы, ‎идеи ‎и‏ ‎прочее, ‎вытащенное‏ ‎из‏ ‎нафталиновых ‎сундуков, ‎100500‏ ‎раз ‎переведено‏ ‎с ‎франко-немецко-английского ‎на ‎русский,‏ ‎обратно‏ ‎и ‎снова‏ ‎на ‎русский‏ ‎и ‎вновь ‎по ‎кругу. ‎Весь‏ ‎этот‏ ‎идейный, ‎так‏ ‎сказать, ‎пласт‏ ‎направлен, ‎не ‎самом ‎то ‎деле,‏ ‎на‏ ‎лишение‏ ‎России ‎её‏ ‎субъектности ‎в‏ ‎сфере ‎смыслов,‏ ‎уменьшения‏ ‎её ‎суверенитет‏ ‎в ‎области ‎когнитивного. ‎Москва ‎—‏ ‎Третий ‎Рим.‏ ‎Это‏ ‎фраза ‎уже ‎давно‏ ‎вплелась ‎в‏ ‎пот ‎и ‎кровь ‎каждого‏ ‎русского,‏ ‎является ‎неотъемлемой‏ ‎частью ‎русского‏ ‎культурного ‎кода, ‎вместе ‎со ‎строчкой:‏ ‎«златая‏ ‎цепь ‎на‏ ‎дубе ‎том».‏ ‎Россия ‎— ‎городская ‎цивилизация. ‎А‏ ‎город,‏ ‎как‏ ‎нам ‎сообщил‏ ‎товарищ ‎Аристотель‏ ‎— ‎это‏ ‎единство‏ ‎непохожих. ‎Жрецы‏ ‎же ‎разных ‎идеологий ‎пытаются ‎нас,‏ ‎городских, ‎заузить‏ ‎до‏ ‎очередного ‎хуторского ‎драмкружка‏ ‎местного ‎сельсовета.‏ ‎Что ‎происходит ‎со ‎странами‏ ‎решившими‏ ‎натянуть ‎на‏ ‎себя ‎кафтан‏ ‎этнического ‎национализма ‎мы ‎с ‎91-го‏ ‎года‏ ‎наблюдаем ‎на‏ ‎примере ‎вымирающих‏ ‎трибалтов. ‎А ‎для ‎особо ‎одарённых‏ ‎последние‏ ‎десять‏ ‎лет ‎увидели‏ ‎всё ‎тоже‏ ‎самое ‎на‏ ‎максималках‏ ‎в ‎украинском‏ ‎варианте.

Поэтому ‎обзывать ‎какой-то ‎набор ‎слов‏ ‎и ‎букв‏ ‎госидеологией‏ ‎никто ‎в ‎России‏ ‎не ‎будет.‏ ‎Ни ‎один ‎хутор ‎не‏ ‎вместит‏ ‎в ‎себя‏ ‎город. ‎Тем‏ ‎более ‎Третий ‎Рим.

История ‎показывает, ‎что‏ ‎люди‏ ‎массово ‎едут‏ ‎только ‎в‏ ‎города. ‎Массовый ‎добровольный ‎отток ‎в‏ ‎деревню‏ ‎случается‏ ‎только ‎в‏ ‎голодные ‎времена.‏ ‎(добровольным ‎его‏ ‎можно‏ ‎назвать ‎с‏ ‎большой ‎натяжкой) ‎Поэтому ‎лишь ‎развитие‏ ‎инфраструктурных ‎проектов‏ ‎в‏ ‎различных ‎сферах ‎бытия,‏ ‎повышения ‎возможности‏ ‎реализации ‎гражданином ‎права ‎на‏ ‎развитие,‏ ‎создание ‎высокотехнологичных‏ ‎мегапроектов ‎—‏ ‎только ‎такая ‎русская ‎идея, ‎воплощённая‏ ‎в‏ ‎металле, ‎бетоне‏ ‎и ‎углеволокне‏ ‎станет ‎зазывающе ‎привлекательной. ‎Вся ‎Россия‏ ‎—‏ ‎один‏ ‎громадный ‎мега‏ ‎город. ‎Современный,‏ ‎красивый, ‎удобный.‏ ‎Вот‏ ‎что ‎должно‏ ‎быть ‎реализовано. ‎А ‎импортные ‎блогеры‏ ‎сами ‎приедут‏ ‎заснимут‏ ‎и ‎покажут ‎своим‏ ‎зрителям. ‎Эту‏ ‎странную, ‎пугающе ‎красивую ‎Россию.