Идеология в клетке конспирологии
Существует устоявшееся заблуждение, что Советская Россия была сильна наличием формализованной идеологии, опираясь на это заблуждение, делаются выводы о том, что современной России также необходима единая формализованная идеология. Адепты данной позиции (зачастую из противоборствующих идеологических лагерей) единым хором заявляют, что после утверждения Президентом данной ЕФИ мы обмажемся ею как йодом и всё заживёт. Колосья будут расти колосистее, металл выплавляться металлистее, танки создаваться танкистее, а дроны — дрончее, чем во всем мире вместе взятым.
Советская Россия была сильна не тогда, когда идеология была выхолощена и формализована до максимума, а тогда, когда эта идеология была идеологией прямого действия. Когда идеология проявлялась не в отлитых в бетоне цитатах мёртвых вождей, а когда делами и поступками находила свою реализации в жизни. Но сейчас не об этом.
Как верно отметил товарищ Ленин (хоть и совершенно не по этому поводу) прежде чем объединиться необходимо разделиться. Прежде чем требовать государственную Идеологию, пропагандистам этой идеи (и не только им) было бы не плохо, для начала, прописать собственную идеологию и начать её реализацию здесь и сейчас. Каждой идеологической группе. В современной России нет для этого принципиальных преград.
Однако, чёткую прописанную идеологию, да и ещё возможную к применению, найти практически не реально. Программы думских партий скудны и разглажены до предела, имея, в итоге схожесть на уровне смешения. Недумские партии, кружки и прочие (оппозиционные и не очень) также не радуют своих участников и внешних наблюдателей программными документами. Т.е. идеологической программной борьбы на текущий момент в России не существует. Нет победителя конкурса «Битва идеологов» — 2024. (впрочем как и прочих лет)
Можно конечно данное положение дел списывать на зачистку политического поля со стороны АП и спецслужб, но самоуспокаивающее оправдание, которое позволяет и дальше сохранять статус кво. Но не забывать от государства и Президента, лично, требовать введения в стране института Государственной Идеологии, с набором лицензированных жрецов ГИ, которые и будут толковать её в силу своего разумения.
Почему же при стольких криках об идеологии, а её как таковой нет ни в одной из политических групп, кружков и партий? Идеология — вещь взрослых людей, она позволяет единомышленникам объединиться для решения общих для них целей. Но, в русской политической культуре после 9-го преобладает детский-фэнтезийный взгляд на идеологию. Политактивисты и другие носители идеологии обитают в собственных фэнтезийных мирках созданных на на собственном представлении о вымышленном былом, являющимся опорой той или иной идеологической «школы». И эти идеологически миры не только фэнтезийны, но ещё и конспирологичны. Ибо если тот цветущий Эдем был разрушен, значит это произошло из-за вмешательства злобных внешне-внутренних сил — рептилоидов различных мастей.
Наиболее показательны в этой сфере монархисты. Их инфантильность выпирает наиболее угловато и гипертрофировано. Монархист, если с ни поговорить, выступает не за монархию вообще (и уж тем более не собирается менять текущий конституционный строй), нет, как правило они выбирают любимого русского императора (императрицу) в прошлом (царя или Великого князя), выбеляя этот на максимальных настройках. А далее с позиции этого сахарного домика, занимаются критикой, как текущего положения дел, так и фэнтезийные миры своих оппонентов.
При этом никакой идеологической борьбы и споров вести невозможно — каждый фэнтезийный мир построен на своих законах: невозможно мир Гарри Поттера критиковать из позиций Звёздных войн и наоборот. Разбитая на такие фэнтезийные кластеры политическая жизнь самозапирается в клетках конспирологий, не желая смотреть и работать вперёд.
Иедология это конечно же такой светский вариант религии и церкви, и именно поэтому чтобы быть живой и работающей от её последователей требуется хоть какие-то попытки жить и работать по излагаем принципам и пытаться приводить свои идеи в жизнь. Самим. Но большая часть политиков имеют о «церковном» измерении политики тоже фэнтезийное представление — жрецов, которым дана власть объяснять, интерпретировать и карать. Безо всяких ограничений и обязательств. Поэтому государство такую власть желающим стать идеологическими жрецами давать не собирается, а сами разговоры о «необходимости государственной идеологии» воспринимает как маркер политической незрелости говорящего.
