Опять двойка

Демография является одной из самых обсуждаемых тем, практически — всегда. Рождаемость, то слишком большая, и человечество пугает ростом своей численности, то, как правило, рождаемость падает и все начинают придумывать, как нам из этой ямы вырваться. Тема абортов и многих других холиваров корнями уходит в демографию. Демография — тема, с одной стороны, глобальная и обширная, а процессы столь инерционны, что демография позволяет выбить и освоить на себя обильные долгоживущие бюджеты. Но, с другой стороны, всем хочется простых понятных решений, дающих оперативный результат. Чего добиться крайне сложно. Поэтому на денной теме можно не только быстро подняться, но и сокрушительно рухнуть вниз.

Все государства так или иначе пытаются решить эту проблему. (А она замаячила уже для всех развитых стран, и страны бедного Юга, даже Африки, приближаются к границе воспроизводства). Средства для решения весьма скудны: и как правило опираются на раздачу тех или иных благ матерям. И везде эта методика не работает — изменить вектор вымирания и старения не получается никому.

При этом есть ещё силы, которые пытаются продолжать вектор борьбы с перенаселением. С 60-х годов прошлого века. Деньги и другие ресурсы вложены в это направление громадные, инерция уже существующих институтов значительна. Как правило провалы в решении демографической проблемы, объявляют не провалами, а частичными успехами и требуют больше средств на раздачу матерям и младенцам. А правдорубы от демографии кивают на «перенаселенцев», на деньги, полученные от финансовых элит, и начинают свой крестовый поход в страну теории заговора, откладывая заповедь «плодиться и размножаться» на потом. На самом деле борцы с перенаселением, несмотря на все ресурсы и длительность своего похода, не оказывают столь существенное влияние на поведение масс, поэтому при анализе про их деятельность можно пока забыть.

ХХ век запомнился нам не только глобальными войнами, технической революцией, революцией и борьбой с колонизацией. В ХХ веке произошла тотальная урбанизация. А в городах рожают меньше, чем на селе. Это верно для всех стран и народов. И если посмотреть статистику, то мы увидим, что суммарный коэффициент рождаемости для всего человечества приближается к двойке. А значит скоро мы перестанем воспроизводиться. И будем вымирать при всё большем и большем старении населения.

Занятный факт, в России численность сельского и городского населения сравнялась вскоре после смерти Сталина, и соответственно скорость воспроизводства начала падать тогда же. А на глобальном уровне численность сельского и городского населения сравнялись в 2010 году. Так что мы только-только подошли к началу демографической ямы человечества.

Я, как и все, кто пытался найти выход из этой ситуации, искал его в рациональной области. В частности, понимая, что дети требуют времени и внимания, утверждал и продолжаю утверждать, что переход на шестичасовой рабочий день и 24 часовую рабочую неделю поспособствуют улучшению демографических показателей. Но, при этом я понимаю, что в существующей реальности слишком много охотников за человеческим временем и вниманием. И они, в отличие от детей, требуют меньше жертв и дают больше удовольствий (по крайней мере в своих обещаниях). Поэтому к этой идеи также, как и ко всем остальным предлагаемым и реализуемым методам, надо относиться, как к необходимому, но не достаточному. Маткапитал, детсады, молочная кухня, пионерлагеря, кружки и 24 часовая рабочая неделя — это всё инфраструктура, создание благоприятной среды. Но, как верно отметил Алексей Чадаев, вспоминая детство и жизнь своих родителей: «рождаемость как-то по-другому работает, чем все обсуждают».

Я сам из многодетной семьи. Младший брат родился в самом конце 90-х, и я могу подтвердить мысль Чадаева — это всё работает по-другому. Общаясь, с детными и с теми, кто изо всех сил противится возложить на себя родительский крест, убеждаешься, что рациональные доводы есть исключительно у последних. А отцовство и материнство не опираются на рацио никоем образом.

Кстати, бездетные в своих рациональных отмазках не одиноки. Все, кто пытается съехать с какой-то обязанности, всегда находят оправдание, и оно всегда — рациональное и обоснованное. В армию не идут служить тоже исходя из каких-то рациональных доводов. Желание как можно меньше напрягаться идёт с человеком по жизни из века в век, не обращая внимание на смену экономических формаций.

Виктор Мараховский, разбирая этот же вопрос, указал, что единственным внятным решением будет давить на иррациональное. В частности, он предложил для этих целей использовать ресурс понтов, тем более, что Россия их родина:

«Соответственно про-наталистская социальная реклама здорового человека у государства, действительно заботящегося о повышении рождаемости, должна состоять из простых тезисов:

— Если у тебя нет семьи и мелких — ты лохушка / лузер несчастный.

— Ты говоришь, что ты крут (а)? Покажи свою семью и детей.

— Ты ноешь, что тебе не хватает на семью и детей? Ну ты тогда вообще лохушка и лузер, тебе даже на семью не хватает.»

И с ним сложно не согласиться, тем более, что в новейшей истории России уже был успешный опыт применения подобных подходов для этой же задачи. Владислав Сурков, насколько мне известно из косвенных источников, придерживался убеждения в первичности слова (и картинки) по значимости воздействия. Поэтому, когда было принято решение помочь молодым матерям, то одновременно с новостями о маткпитале и прочих плюшках, во всех киосках Союзпечати и у прочих распространителях печатной прессы появился многообразный глянец для беременных и матерей. В гламурные нулевые быть матерью стало модным и престижным. И мы получили кратковременный, но всплеск.

Да, использовать иррациональное для решения демографической проблемы можно и нужно. Только необходимо пойти дальше, чем озвучил Мараховский. Одного противопоставления детных бездетным недостаточно. Т.к. эта задача государственного значения, то все структуры должны работать синхронно. И зачинателем здесь должно быть министерство культуры. Кино продолжает оставаться важнейшим из искусств и тратить деньги на него не требуя нужного результата не просто глупо, а преступно. Вся кино и телепродукция, где государство в хоть какой-либо мере приложило средства, должна соответствовать определённому стандарту. Семьи с одним ребёнком, да даже с двумя должны исчезнуть из киноязыка. У главных и второстепенных героев должны быть всегда братья и сёстры. Семья с тремя детьми должна стать стандартом. Именно только такие и должны показываться. Оставим грустную и суровую правду-матку перестроечному кино и будем относиться к любому продукту, в первую очередь, как к инструменту пропаганды.

Кстати, Сталин прекрасно понимал воспитательную силу кино. Поэтому в сталинских фильмах не только рассказывали истории о борьбе лучшего с хорошим, но и показывали массовому зрителю нормы поведения. К примеру, учили культуре пития. В сталинском кино герои часто выпивают за обедом, показывая как и в каких случаях уместно пить. Также воспитывалась традиция пить шампанское на Новый год и другие большие праздники, заменяя собой крепкие напитки. Традиции очень часто являются продуктом социальной инженерии.

Пропаганда, понты и унижение могут помочь нам изменить вектор рождаемости, а все остальные инструменты — сделать детство наших новых сограждан таким, чтобы снова можно было сказать товарищу Сталину за него спасибо.