3 и 4 дни рутины
Доредактировать еще пять страниц не успела, к сожалению. Потому что уже 3 утра, а я не сплю. Так что сегодня вам стихотворение и первые пять страниц. А завтра еще новое стихотворение(потому что вторник) и еще пять страниц за сегодня, то есть за понедельник. И долги будут возвращены))
Всем хорошего дня и приятного чтения.
Когда-нибудь и я вернусь домой.
Вдохну знакомый запах, холод неба,
Почувствую на коже пряный зной,
Услышу теплый хруст краюшки хлеба.
Пройдусь по лужам, памятный, из детства,
В которых утонули мои грезы,
Шагну под дождь из чистого кокетства,
Пусть скроет чистотой о прошлом слезы.
Знакомый продавец мне улыбнется,
И сдача прозвенит в ладонь уютно,
От крыши отразятся брызги солнца,
Напоминая: жизнь сиюминутна.
Вот старый двор, шуршит листвой осенней
Прекрасный клен, под ним скрипит качель,
Видавшая порывы настроений
И поцелуй, украденный в метель.
Хочу опять почувствовать себя собой,
Хочу вернуть себе ту жизни хрупкость.
Когда-нибудь и я вернусь домой,
Поймать стремясь утраченную юность.
***
— Любопытно, — раздался совсем близко знакомый голос.
Эрберг опустился на одно колено, совершенно не боясь испачкать свои идеальные брюки. Выбившаяся из аккуратной прически прядь, раздражающе лезла в глаза, вызывая желание поднять руку и убрать ее. Но эолу она совершенно не мешала. Он внимательно осматривал руку, которая постепенно возвращала себе привычные очертания.
— Вы здесь откуда? — разум старался отвлечься хоть на что-то, только бы не задумываться о произошедшем, не смотреть на тело у ног.
— Я не так далеко уехал, когда началось вторжение, — спокойно пояснил Эрберг, заглядывая Ире в глаза. — По ощущениям сложно понять, насколько все серьезно. Могла потребоваться моя помощь. Я все же не из рядовых.
Она опять почувствовала мягкие прикосновения в голове, но сейчас была им почти рада. Они словно согревал ее изнутри, успокаивали мечущиеся мысли. Ужасно захотелось домой, в кровать и чтобы никто не трогал ближайшие сутки. Уснуть, забыться, дать себе паузу. Она терпеть не могла Высших, но сейчас была благодарна за возможность обдумать все позже, сидя где угодно, но точно не здесь, в окружении мертвых чудовищ и растерзанных людей.
— Алексей, думаю, Ирине лучше встать с асфальта. Хоть она и показала сегодня удивительные возможности, все же стоит напоить ее горячим чаем, дать успокоиться. Только далеко не уходите, вас надо будет осмотреть и задать некоторые вопросы, — серые глаза продолжали внимательно изучать женщину. Губ коснулась легкая улыбка. — Очень любопытно.
Эрберг плавно поднялся, кивнул подошедшим эолам.
— Пойдем, Ир, — Леша аккуратно приобнял, поддерживая, ухмыльнулся, хотя лицо оставалось напряженным, настороженным. — Как думаешь, Костя все же угостит нас кофе?
Женщина улыбнулась. Во всем теле была какая-то странная тянущая усталость, а в голове царила звенящая пустота. Как во времена работы официантом, когда после целого дня на ногах валилась без сил на кровать.
Друзья медленно побрели обратно к кафе, где остались их вещи. Леша осторожно вел их по краю площади, чтобы никому не мешать и лишний раз не смотреть на творящийся ужас, что-то без умолку говорил. Ире сейчас было не до разговоров, да и вряд ли она смогла бы связно ответить, но друга это всегда успокаивало, а ей было не сложно просто слушать. Его голос, торопливый, немного сумбурный поток слов словно удерживали ее в реальности, помогая делать каждый следующий шаг, и не провалиться в беспамятство.
В кафе было много людей. Они сновали туда-сюда, успокаивали друг друга, помогали пострадавшим, обрабатывали мелкие травмы, просто плакали, обнимались. Некоторые кому-то звонили. То ли сообщить о случившемся, то ли узнать, не было ли такого где-то еще.
Персонал старался всех разместить, предлагали воду, чай.
— Давай, я тебя тут у входа пока оставлю и пойду раздобуду нам что-нибудь попить. Хорошо? — спросил Леша, ища глазами Костю или еще кого-то из знакомых официантов.
— До туалета дойду, хочу смыть это, — на вопросительный взгляд друга женщина подняла вернувшуюся в привычный вид руку. Темная кровь на ней уже засыхала, трескалась, неприятно стягивая кожу. Ира с сомнением оглядела помещение, — Может, потом на улице сядем? Там и встретимся, за нашим столиком.
Леша с сомнением посмотрел на нее.
— Там же …. — он бросил взгляд на площадь, резко отвернулся и сглотнул — …. тела.
— Зато есть воздух, — Ира пожала плечами. — И можно будет стащить у тебя сигарету.
— Ты же бросила, — прищурил глаза мужчина.
Она подмигнула другу и двинулась в сторону уборных.
Там было на удивление тихо. Даже очереди как таковой не было. Только пара человек, взъерошенных, напуганных, бросивших быстрый взгляд на нее и тут же опустивших его обратно в телефоны или просто в пол.
Ира включила воду, посмотрела на безнадежно испорченные рукава пиджака и блузы. Они холодными тяжелыми от пропитавшей их крови лоскутами висели вдоль тела. Почему-то сразу вспомнились такие же безжизненные длинные конечности твари, наколотой на ее изменившуюся руку. Женщина поежилась, потрясла головой, отгоняя неприятное воспоминания, схватила покрепче и резко дернула, отрывая испорченные рукава, один за другим. Получилось не сразу, но за несколько попыток она справилась и с облегчением выкинула обрывки в мусор.
Ира засунула руки под прохладную воду и только в этот момент ощутила, насколько была напряжена все это время. Казалось, что Эрберг успокоил ее своим вмешательством, но, видимо, он лишь избавил ее от первой волны истерики, которая в тот момент была очень близко. А сейчас вместе с темной кровью в сток утекали вся тяжесть и острота произошедшего, оставляя внутри только тишину и удивительную ясность. Она смотрела на свои кисти руки, на такие привычные пальцы, ногти, вены, проступающие сквозь тонкую кожу запястий, и на волне этой пустоты и легкости в голову само пришло осознание, когда она уже чувствовала что-то подобное. Головная боль, ощущение ужаса и дикий откат после — она с этим не в первый раз столкнулась.
Женщина резко подняла взгляд, уставилась на себя в зеркало.
Летний сумеречный лес нисколько не пугал девушку, спокойно шедшую босиком по дороге. Она с удовольствием вдыхала сосновый аромат, зарывалась пальцами в серый песок, слегка подкидывая его каждым шагом. В болтающемся наушнике было слышно какую-то легкую мелодию, которой она тихо подмурлыкивала.
Вокруг на все лады пели закатные песни птицы. Воздух начинал потихоньку остывать, но нагретая дневной жарой земля щедро отдавала тепло, не давая замерзнуть в сумеречной прохладе. Верхушки деревьев слегка покачивались на ветру, то тут, то там слышался неясный треск.
Ира не думала, что рванет в деревню на выходные. Хотела встретиться с подругами, погулять, посидеть в тишине квартиры, наслаждаясь одиночеством. После пары месяцев работы в кафе в свободные дни все чаще тянуло побыть одной, почитать книгу, порисовать, может просто поваляться, слушая музыку и переписываясь с кем-то в соцсетях.
Но уже после смены, стоя на остановке в ожидании заветного автобуса, вдруг появилось такое четкое желание отправиться сюда, что девушка не удержалась. Доехала до вокзала, купила билет на поздний поезд и вот теперь шла по пустой дороге через лес, где они с братом раньше так часто гоняли на велосипедах.
Настроение, не смотря на усталость, было приподнятым. И ничего страшного, что бабушка и мама сейчас ей все выскажут за хождение одной по «самому опасному лесу», где ну точно собрались все маньяки округи в ожидании конкретно Иры.
Ведь все равно потом посадят за стол, нальют вкусный чай со смородиновым листом. Может еще не до конца остыли пышные ароматные пироги, которые бабушка пекла каждую субботу специально к приезду дочери с семьей. Они посидят, поболтают под тихое шуршание телевизора. Дед как всегда спросит про работу, отец будет ловить взгляд и грозно качать головой, а Гоша ободряюще улыбаться и предлагать завтра пойти с ними утром за грибами.
В деревне тоже было тихо. Лишь пару бабушек сидели около одного из домов, бурно что-то обсуждая. Пробегали местные собаки, с любопытством обнюхивали девушку и отправлялись дальше по своим делам.
Уже на подходе к дому Ира заметила какие-то незнакомые машины на дороге. Светлые внедорожники странно смотрелись рядом со старыми деревянными постройками. Создавалось непонятное ощущение, что их вырезали из какого-нибудь журнала и просто вклеили в реальность, настолько неуместными они были. Может кто-то из соседей? Она их редко видела в последние годы, и не знала, на чем они ездят. Девушка задумчиво пожала плечами. Спросит у деда. Он точно должен знать.
Зашла в калитку, накинула старый крючок. Папин ниссан стоял за забором на привычном месте. В окне горел теплый свет, были видны силуэты в основной комнате. Скорее всего, они уже разбирают кровати и готовятся ко сну. Время все же ближе к десяти.
Девушка скинула кроссовки и рюкзак около входа, прошла на кухню, зачерпнула металлической кружкой воды из ведра, выглянула в окно. В саду было пусто, тихо. Уже начали трещать сверчки. То и дело слышался собачий лай. Вдалеке за полем темнел лес. Скоро начнут кричать ночные птицы.
Ира улыбнулась, вспоминая, как они пугали ее в детстве, как страшно было идти поздним вечером в дальний конец сада, если приспичит в туалет. Еще эти яблони около бани, под чьей густой листвой сумрак сгущался еще сильнее. Брат всегда просил сходить с ним, и ей, как старшей, приходилось делать вид, что все абсолютно нормально, что никаких чудовищ она не боится. Взрослая же уже. Да и Гоше так было спокойнее. Хотя все равно всегда шел и опасливо оглядывался.
Вдруг на плечо легка тяжелая крепкая рука. Девушка вскрикнула от неожиданности.
— Да зачем же так подкрадываться, — Ира рассмеялась от испуга, разворачиваясь.
Но за спиной стоял вовсе не кто-то из родных. Высокий молодой мужчина спокойно смотрел на нее темными глазами.
— Вы кто? — непонимающе спросила девушка, прищуривая глаза, чтобы получше рассмотреть в полумраке кухни незнакомца. Разум старательно пытался вспомнить хоть кого-то, похожего на него.
— Тут еще одна, — крикнул мужчина, слегка повернув голову в сторону комнат. Его рука сместилась ниже, жестко обхватив предплечье. Во взгляде проскользнуло сожаление, или девушке так показалось. — Тебя ведь не должно было быть здесь, малая.
— Да кто вы? — Ира попыталась потянуть на себя руку, но мужчина держал крепко. Девушка с испугом смотрела в его глаза, от подступающей паники начинало подташнивать. Она неуверенно крикнула, не отводя взгляд от незнакомца, — Мам? Пап?
В проеме появился еще один мужчина, оглядел ее с ног до головы.
— Вы же говорили, что она не приедет. Или я что-то путаю? — низким голосом спросил он у первого.
— Не путаешь, — ответил то и потянул ее за собой. Девушка попыталась сопротивляться, но силы явно были не равны.
— Раш скажет, что с ней делать, как только закончит ритуал, — второй направился за ними, отрезая любые пути к спасению.
Они прошли через темную веранду в комнату и остановились около стены. Девушку первый поставил прямо перед собой, крепко держа ее за плечи.
— Лучше стой тихо, может просто память сотрут, если все гладко пройдет, — тихо посоветовал ей на ухо.
Второй хмыкнул, проходя мимо.
— Не думаю, скорее, просто устранят, как и остальных, — сказал он, неопределенно качнув головой куда-то за спину.
Но девушка уже ничего из этого не слышала. Она смотрела вперед, туда, где на их обеденном столе в окружении каких-то незнакомых людей, лежал ее младший брат.
Футболка неаккуратно разрезана, открывая слегка загоревшие грудь и живот. Широко распахнутые глаза смотрели в темный потолок. По щекам текли слезы. Его тяжелое хриплое дыхание слышно через всю комнату. Руки, привязанные к столу по бокам от туловища, были сжаты в кулаки. Он так дрожал, что Ира заметила это даже в неярком свете тусклой лампы.
Во главе стола стоял невысокий темноволосый мужчина. Одна рука едва касалась головы брата, вторая держала какой-то странный кинжал. Простое непримечательное лицо, тонкие губы, бледная кожа. И странно-светлые почти прозрачные глаза, смотрящие в никуда.
Он спокойно говорил, но Ира не понимала ни слова. Нечто шипящее, певучее, погружающее всех в какой-то странный транс. Будто диковинная песня из забытых времен. Люди вокруг иногда вторили его словам, словно многоголосое эхо разносясь по дому. Все замерли, никто из незваных гостей не шевелиться.
И только ее брат продолжал дрожать.
Голос мужчины набирал силу, становился громче и увереннее. Воздух над Игорем сгущался, в его колебаниях можно было разглядеть неясный силуэт, пока тонкий, еле заметный. Но с каждым звуком он словно набирал плотности, вырисовывался четче.
Ира затаив дыхание следила за происходящим, боясь произнести хоть звук. Казалось, это может все разрушить, сотворить что-то непоправимое. И даже когда кинжал прикоснулся к коже брата, слегка надавил, вспарывая ее, пуская кровь прямо над сердцем, девушка лишь шире распахнула глаза и глубже задышала. Будто и она попала под магию этого шипящего голоса.
Ей мерещилось, что сквозь песню, сквозь все эти звуки слышит тихий шелестящий на грани сознания голос. Теплый, умиротворяющий он звал ее, тянул к брату, тянул коснуться этой плотности над его телом. Девушка непонимающе перевела глаза с кровоточащего пореза на груди Игоря на туманный силуэт, пытаясь расслышать странный шепот. Она всматривалась так сильно, что в какой-то момент почувствовала взгляд. Не враждебный, почти умоляющий взгляд.
Неожиданно пение оборвалось на высокой почти торжественной ноте. Ира отвлеклась от силуэта, посмотрела на замолчавшего мужчину, увидела занесенные высоко над головой руки с зажатым в них кинжалом. Такая яркая и ясная мысль «он его убьет» пронеслась в голове, заставляя тело отмереть и ринуться вперед, наперерез.
Девушка краем сознания ощутила скользнувшие по ней руки, попытавшиеся ее удержать, заметила, как люди у стола начали поворачивать в ее сторону головы. Но внимание было сосредоточенно на кончике кинжала, летящего к сердцу ее брата.
Она вскочила на стол, сильно ударившись коленями, перехватила лезвие, вырвала его из рук мужчины и бросила куда-то в сторону. Кто-то пронзительно закричал совсем рядом. Голова закружилась от резкого движения, ладони уперлись в брата.
Вдруг стало обжигающе холодно, словно что-то сковало ее изнутри, сжало и не давало вздохнуть. Ира смотрела на брата, на свои руки, прижатые к его тяжело вздымающейся груди, и чувствовала, как сквозь нее, через ладонь в открытую рану втекает нечто. Давящее вымораживающее ощущение, не дающее сдвинуться с места, глотнуть воздуха или сделать хоть что-то еще. Невыносимо давило на виски, прошивая голову дикой болью. Все было словно в тумане, и только родные заплаканные глаза Игоря оставались четкими и ясными. И смотрели с таким же отчаянием, какое громыхало глубоко внутри.
Кто-то схватил ее за талию и дернул в сторону, пытаясь стащить со стола. Это резкое движение, вырывая из жуткого состояния, заставило Иру повернуться, чтобы понять, что происходит. И тут же ощутила сильный толчок, отшвырнувший ее далеко от стола.
Боли от удара об стену она почти не почувствовала. То ли на контрасте с предыдущими ощущениями, то ли от шока. Сознание, освобожденное из чужого плена, начало стремительно уплывать. Ира лишь успела увидеть, как ее брат рывком вскакивает, поворачивается к певшему мужчине, одним движением прошивает его грудь насквозь.
И ее накрыла спасительная темнота.
— Девушка, вам помочь? — неуверенный голос вернул Иру в реальность.
Она тряхнула головой, с удивлением посмотрела на свои замерзшие от воды руки, повернулась. Молодой парень в яркой толстовке, тот самый, что раздавал листовки на улице перед случившимся.
— Все в порядке? — повторно уточнил он. — А то вы так уже минут пять точно стоите.
Ира улыбнулась, выключила воду.
— Да, просто задумалась, — она приняла протянутые бумажные полотенца, начала аккуратно вытирать руки. Посмотрела на парня, пожала плечами. — Может, так отхожу от шока.
— Понимаю, — он задумчиво покачал головой. — Я тоже дико перепугался.
— Тебя не задели? — Ира окинула его быстрым взглядом.
— Я везучий, — он ухмыльнулся, разводя руками. — Вы уж тут не сидите одна. Там чай раздают, уже медики приехали. Эолы тоже помогают.
— Хорошо, — она снова улыбнулась. — Сейчас приведу себя в порядок и сразу выйду, можешь не переживать.
Парень неуверенно кивнул и вышел, впустив в тихое помещение шум зала и теплый воздух.
Ира взглянула на себя в зеркало, провела рукой по взъерошенным волосам.
После того случая прошло уже больше десяти лет. Первое время ей часто снились кошмары, о которых никто до сих пор не знает. Родителей в тот день не стало. А брат сам пережил этот ужас, и ей казалось неправильный, грузить его еще и своими страхами. Ира была уверена, что ему хватает личных монстров, притаившихся внутри после того жуткого вечера. Они ни разу так и не обсуждали случившееся. Просто молча смотрели иногда друг на друга или подолгу сидели в обнимку, рассматривая старые фотографии, где все еще рядом.
Время шло, нужно было продолжать жить. Родители отца предлагали переехать к ним, но они с братом решили остаться в родной квартире. Им очень нужно было что-то понятное и привычное в этом резко изменившемся мире.
Иногда Ире казалось, что Игорь гораздо лучше ее справляется с пережитым. Конечно, он быстрее повзрослел, в глазах порой мелькало что-то совсем не юное, но оно и понятно. А так продолжал учиться в школе, встречался с друзьями, готовился к поступлению в ВУЗ. Не потерял интереса к жизни, скорее даже наоборот. Будто обрел второе дыхание, по-новому взглянул на привычный мир.
Вечерами заводил разговоры о детстве, о деревне, о маме с папой, о той, старой жизни. Задавал вопросы, уточнял детали, потому что не мог что-то вспомнить. Ира охотно рассказывала, они вместе смеялись, словно согреваясь прошлым.
Как-то раз она спросила, сохранилось ли в его голове что-то из ритуала. Игорь странно на нее посмотрел, мотнул головой.
— Последнее, что помню — твой странный взгляд и холод. А потом я уже сижу на полу и обнимаю тебя. Больше ничего, если честно. Сколько ни старался, больше в голове ничего не осталось.
— Может и хорошо, что так.
— Может и хорошо, — вздохнул он, смотря на свои руки.
И после того случая, они не возвращались к этому разговору. Не пытались воскресить хоть что-то из страшного вечера в деревне.
И стоя сейчас в уборной кафе, Ире все настойчивее начиналось казаться, что вспомнить все же придется.
Она бросила последний взгляд на свое бледное лицо и решительно вышла в зал.
Там уже во всю работали медики. Несколько эол так же помогали пострадавшим. Создавалось ощущение, что с их прибытием все стало как-то упорядоченнее и спокойнее. Все были при деле, каждый на своем месте. И ни смотря на произошедшее безумие, жизнь продолжила идти. Почти для всех, если не задумываться об укрытых светлой тканью телах на площади.
Ира вышла на улицу, направилась к их столику. Леша стоял в стороне, курил и разговаривал с кем-то по телефону. Он кивнул, заметив ее, указал рукой на чайник и пару чашек, ждущие их на столе. Взглядом мазанул по оголенной руке, еле заметно вздрогнул и отвернулся в сторону дороги, так, чтобы площадь осталась за спиной.
Женщина торопливо подошла к столику, еще раз оглянулась на друга, убедиться, что он не видит, подхватила свой смартфон, быстро глянула на все еще пустой экран и двинулась через площадь в сторону парковки. Рука привычно скользнула по заднему карману джинс, проверить, на месте ли ключ от машины. А то в этой суматохе было бы немудрено его выронить и потерять.
Ира старалась никому не мешать, никого не задевать, и в целом привлекать как можно меньше внимания. Не хватало еще, чтобы ее перехватили, начали осматривать или допрашивать, теряя ускользающее время. Мерзкое внутреннее чутье заставляло ее идти, не оглядываясь, как можно быстрее оказаться в машине и рвануть к брату.
Потому что что-то точно было не так.
Если бы Ира остановилась хоть на мгновение, она бы не смогла дать себе четкого ответа, зачем это делает. Просто все ее инстинкты, ужас от пережитого, нахлынувшие воспоминания и тревожное давящее предчувствие в глубине гнали вперед.
Уже садясь в машину, набрала Леше короткое сообщение «Все хорошо, мне надо к брату». Ира понимала, что его это взбесит. И друг будет прав. Но она постарается объяснить ему все потом, когда увидит Игоря и сможет успокоиться. Тогда сразу позвонит, а лучше приедет к нему. Он точно сможет понять. Леша всегда ее понимал, даже если что-то оставалось недосказанным. Наверное, это одна из самых важных причин, почему, не смотря на весь его взбалмошный характер, они все еще оставались самыми близкими друзьями. Вот и сейчас, Ира не сомневалась, что поймет. Просто не сейчас.
Женщина легко выехала с парковки, скользнула через переулки, чтобы не толкаться на основной дороге из-за приехавших скорых и спецтранспорта. Она старалась сосредоточиться на поездке и лишний раз не трогать телефон, в желании увидеть там долгожданное сообщение от брата.
На улицах было удивительно привычно. Словно ничего и не произошло. Все так же светило весеннее солнце. По-прежнему работали светофоры, не было слышно никаких сигналов тревоги. Люди ехали по своим делам, куда-то шли, ждали транспорта на остановках. Все шло своим чередом и это вселяло спокойствие. Значит, в остальном мире все как прежде. Значит, все так же живут и заняты своими ежедневными делами. Разве что кому-то придется сменить привычный маршрут, чтобы не встать в пробку. А так все как и всегда. До скучного так же и это согревало не хуже теплых лучей.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
