Тёмный поток

«Тёмный поток»

Документальный рассказ по материалам экспедиции SV-09 «Горизонт-II» (2267 г.)

• Журналы членов экипажа
• 
  
• Записи ИИ «Орион»
• 
  
• Аномальные речевые и фазовые логи
• 
  
• Внепротокольные свидетельства

Данный материал содержит сведения, собранные в процессе нахождения в фазовых узлах нестабильного типа (категория B). Некоторые элементы повествования могут демонстрировать когнитивное рассогласование, нелинейную логику или нарушенные причинно-следственные связи.

Материал рекомендован к чтению персоналу УЗЭ с уровнем допуска 4 и выше.

«Мы не обязаны стать частью уравнения. Но мы можем вернуться и рассказать, что оно есть».

Следующие страницы содержат реконструкцию хода событий на борту SV-09 «Горизонт-II», начиная с 11 мая 2267 года.

Глава 1. Вводная запись.

Журнал научной миссии / УЗЭ / Экспедиция «Тёмный поток»

Дежурный офицер: доктор Эрика Майлз, главный научный офицер.

С этого момента начинается формальное ведение бортового журнала Экспедиции. Плановые сроки экспедиции: 2267–2271 гг. План исследований одобрен Управлением Звёздных Экспедиций, с целью картографирования и анализа пространственно-гравитационного феномена, получившего условное обозначение «Тёмный поток».

На мостике царил полутьма, Эрика не включала основной дисплей — только тусклое сияние терминала бортового журнала подсвечивало резкие линии её лица. Она сидела неподвижно, опустив ладони на колени. Несколько секунд просто слушала, как корпус гудит — не то от скрытой мощи работающего пока ещё на холостых варп-движка, не то от ожидания неизвестности.

За её спиной по коридору прошёл Волков. Капитан не торопился, до старта ещё оставалось время. Он не остановился, но взгляд бросил — скользнул по ней, как по диаграмме: молча, но с точкой фиксации. Между ними давно не было слов. Но оставалась невидимая протянутая нить, соединяющая души.

Эрика наклонилась к микрофону. Проговорила первую строчку. Голос звучал ровно, без выражения. Но пальцы дрожали. Едва заметно.

В этот момент где-то в инженерном отсеке инженер Такеши Морита на секунду замер, перестав возиться с очередным прибором, будто почувствовал, как шепчет ему что-то невнятное, почти незаметно вибрирующий, кожух варп-ядра.

Согласно последним обработанным данным от SV-08 «Nova Seeker» и SV-07 «Astral Horizon — II», в структуре так называемых кротовых нор древнего типа (или «узлов типа B») была зафиксирована пульсирующая сеть туннелей, синхронизированных с участками аномального красного смещения в направлении галактики NGC 7320c.

Впервые в истории Конкордата маршрут строится не как переход между координатами, а как движение по топологической схеме самой структуры — мы «шагаем» не по пространству, а по взаимосвязям, как если бы кротовые узлы были мысленно сформированной сетью, частью древнего кода или явлением, порождённым самой тканью Вселенной.

Карла Ривера сидела в навигационном отсеке, панель навигации перед ней была отключена, голограмма проекции маршрута давно растаяла в воздухе отсека. Она никогда не смотрела на маршруты, когда те были в статике. Ей нужно было слышать их — в движении.

Она провела рукой над слоем управляющего поля, и тихий шорох — как шелест пыльцы — отозвался в ладони.

— Слишком идеально, — пробормотала она себе под нос, — Как будто кто-то вычистил шум.

Алиса, стоявшая за её спиной, ничего не ответила. Только кивнула — почти незаметно.

По расчётам группы Тачикава-Морита, «реальное» пройденное расстояние может составлять 275 миллионов световых лет, однако в фазовой карте, составленной ИИ Orion-AI-9, эта траектория схлопывается до семи последовательных прыжков, каждый из которых лежит в пределах допустимости.

«Семь прыжков. Семь узлов. Семь швов, — молча размышлял Такеши Морита, — Когда я чинил станину на Vigilance-4, у нас был старый шлюз, держался на семи сварках. Шестая всегда срывалась первой. Я не доверяю числам, пока не услышу, как они звучат в корпусе. Если эта цепь — тело, то где у неё позвоночник?»

Морита сделал пометку в блокноте: «Узел 6 — точка внимания. Не забыть проверить фазу изоляции.»

Это будет первый выход человечества за пределы Местной группы галактик. Мы выходим в сеть, чьё назначение нам неизвестно.

— Как ты считаешь, Леон… если бы мы не пошли, маршрут бы исчез? — капитан откинулся в кресле командира и посмотрел на корабельного доктора.

Ковальский посмотрел на усеянную звездами темноту за панорамным стеклом рубки. Там было движение — лёгкое, как внутренний пульс корабля.

— Я думаю, он бы стал другим. Как симптом, на который не обратили внимание. Он не исчез бы. Просто перешёл бы во что-то другое.

Волков кивнул, — Я так и думал.

Передача координат началась в 06:14 по UTC. Варп-фазовый узел 01 активен.

Все члены экипажа на борту. Мы готовы.

Приткнувшись на узкую койку своей каюты Эрика Майлз записывала в личном дневнике:

Я не знаю, что нас ждёт. Но я чувствую: это не просто исследование. Это отклик. Это то, что смотрит в нас, пока мы смотрим в него.

Мой терминал зафиксировал слабый фон — структуру, не идентифицированную ИИ. Он назвал её «аномальным шумом». Но я узнала этот рисунок. Я видела его во сне. Много лет назад.

Мы входим в Поток. И я впервые не знаю — кто ведёт: мы, маршрут… или тот, кто ждёт на другом конце.

Глава 2. Переход

Дежурный офицер: пилот-навигатор Карла Ривера

Переход выполнен. Визуальная картина отсутствует. Сенсорное восприятие — отсутствует. Время по бортовому хронометру сдвинуто на 0.117 сек относительно внутреннего атомного резонатора. ИИ подтвердил расхождение, но не зафиксировал источник.

В момент прохождения узла 03 мы испытали ощущение замедления, хотя варп-контроль утверждает, что импульсный вектор сохранялся.

Словно пространство стало вязким. Звезды исчезли, и осталась только серая равнина в окне обсервации.

Один из вспомогательных интерфейсов корабля начал передавать собственную телеметрию в обратном порядке, будто мы двигались назад, хотя все координаты подтверждали стабильное движение вперёд.

Карла убрала руки от панели. Кожа на кончиках пальцев горела. Ей казалось, что система навигации словно пыталась «втянуть» её. Как будто маршрут хотел, чтобы его тронули ещё раз.

Она не стала сообщать об этом Волкову. Пока нет. Ещё рано тревожить капитана своими неясными, даже не подозрениями, — ощущениями.

Вместо этого она проверила фазовый резонанс — и замерла. В наушниках был еле слышный, но отчётливый звук: отпечаток команды возврата, как будто кто-то уже пытался повернуть назад.

Но на этом маршруте никто не шёл до них.

Фрагмент личного журнала д-ра Алисы Вэн, ксенобиолога

07:14. Меня разбудил запах озона. В отсеке не должно быть ничего, что может его производить. Это может быть артефакт сна, но затем я увидела капли воды, скатывающиеся по внутренней стороне иллюминатора.

Здесь нет ни такой влажности, ни перепадов температур.

Я зафиксировала показатели: влажность воздуха 26%, давление стабильно. Вода исчезла через 4 секунды. Сенсоры ничего не зафиксировали.

Возможно, это визуальный фантом. Возможно, псевдореальность кротовой норы адаптируется к нашему присутствию.

Она провела пальцем по стеклу — и почувствовала холод. В отсеке стало неуютно, как бывает в доме, где только что произошло что-то нехорошее.

Она открыла старую заметку из архива Pax-Borealis — ту, где описывался феномен отражённой влаги в атмосфере без источника.

Там тоже была экспедиция. Там тоже кто-то писал: «вода появилась раньше, чем её могли заметить».

Алиса не стала никому об этом докладывать. Пока.

Технический отчёт № 002-A. Главный инженер Такеши Морита

Варп-двигатель CD-4M продолжает функционировать в номинальном режиме, однако два внутренних механических гравитационных датчика дали разные значения ускорения при повторном замере, разницей в 0.002g. Это допустимо в рамках ошибки, но:

1. Мы в стабильном режиме полёта.

2. Все системы проходят перекалибровку каждые 3 минуты.

Повторное отклонение — уже через 15 минут. Мы зафиксировали минимальные гравитационные колебания, которых быть не должно.

Вывод: Либо зона перехода нестабильна, либо — мы в структуре, которая симулирует гравитацию по своим законам, возможно…

Он не дописал, остановился на середине фразы.В углу листа блокнота светилась короткая линия. Она появилась сама. Он не помнил, чтобы её рисовал.

Тонкий зубчатый график, словно график пульса. Но не его. Чужой.

Морита провёл ладонью по внутренней панели корпуса. Тонкая вибрация обшивки показалась ему странно упорядоченной, будто кто-то живой дышал за бортом корабля.

Запись капитана Дмитрия Волкова, 08:42

Команда в порядке, но все как-будто ушли в себя. Даже между собой почти не говорят.

В кают-компании пахло кофе, но никто не притрагивался к чашкам с ароматным напитком. Эрика сидела за столом, не прикасаясь к кружке. Алиса — у стены, с закрытыми глазами, будто слушала не комнату, а корпус.

Ривера не пришла вовсе. Морита просто стоял у стены, записывая что-то в свой неизменный блокнот.

Леон появился на мгновение — посмотрел, улыбнулся мягко, ушёл обратно. Он знал, когда не мешать.

Я не верю в «психологическое поле», но сейчас в кают-компании тишина глуше, чем в техническом шлюзе с откачанным воздухом.

Мы — на первом этапе маршрута. Следующий переход в УЗ-4 активируется через 6 часов.

Если следующие точки столь же… безмолвны, я прошу разрешения УЗЭ утвердить альтернативный маршрут возврата.

Это не страх. Это ощущение, будто нас кто-то ждал. И теперь слушает.

Он выключил запись. Оставил микрофон в руке на секунду дольше, чем нужно.

В этой тишине было слышно, как скрипнула вентиляционная решётка.

И ещё — очень слабый, неоформленный звук. Будто кто-то сделал вдох. Снаружи. Там, где не должно быть ничего.

Глава 3. Размытие

Отчёт капитана Дмитрия Волкова

В 00:56 пилот-навигатор Карла Ривера была зафиксирована в навигационном отсеке № 3. Согласно записям камер наблюдения, она вышла из отсека в коридор и исчезла в ненаблюдаемой зоне между двумя внутренними шлюзами. Видеозапись прервалась на 0,6 секунды и восстановилась с её появлением у двери в медблок, в 34 метрах от последнего места наблюдения.

Волков несколько раз прокрутил запись. Не глядя на хронометраж, он знал точно, где наступает пауза. Это ощущалось телом, как падение давления.

Он поймал себя на мысли, что с каждым повтором ожидал увидеть, как из-за угла появится не Карла — а кто-то, кто ей только кажется.

Когда она вошла в кадр, мокрая прядь волос прилипла к виску. Глаза широко распахнуты.

Он вспомнил, как она однажды в шутку сказала: «Навигация — это форма доверия».

Сейчас её взгляд был такой, будто она утратила это доверие. Ко всему.

Карла была дезориентирована, с расширенными зрачками и пониженной активностью центров речи. Она не узнавала остальных членов экипажа и не могла назвать своё имя.

Биометрия стабильна. Никаких признаков повреждений или отравлений.

Она сидела на койке в медицинском отсеке, завернутая в плед. Губы едва шевелились, но глаза — широко открытые — не отражали свет.

Волков стоял в дверях. Он не вмешивался. Просто фиксировал: положение тела, положение рук, микродвижения лица. Он знал, как выглядит страх. Это было не он. Это было что-то значительно более глубокое.

Через 17 минут память начала восстанавливаться. Первое слово, которое она произнесла в полном сознании: «зеркало».

Фрагмент стенограммы медицинского опроса (д-р Леон Ковальски)

— Вы знаете, где находитесь?

— …На борту. В потоке.

— Как вас зовут?

— … (молчит)

— Вы помните, кто вы?

— Я видела себя. Другую… Она не двигалась. Я смотрела. И — другая я тоже смотрела.

— Отражение?

— Нет. Она была… медленнее. Она моргнула, когда я не моргала.

После этого Карла замолчала.

Ковальский выключил рекордер и сел напротив. Несколько секунд — полная тишина.

Потом он сказал только одно, — Я не считаю это симптомом. Только опытом.

Карла кивнула — еле заметно. Впервые — как человек, вернувшийся в себя.

В голове доктора всплыла фраза из старого семинара: «Психика — это не просто внутреннее состояние. Это интерфейс. Если ты вглядываешься в себя слишком долго — что-то может заглянуть обратно.»

Техническое примечание: Главный инженер Такеши Морита

Все системы корабля работают корректно. Однако при повторной калибровке инерциальный акселерометр показал отрицательные значения ускорения по оси Y, что невозможно — корабль находился в стационарной фазе.

Время отклонения акселерометра совпадает с моментом исчезновения Карлы.

Возможная гипотеза: временное расслоение фазового перехода внутри корабля.

Корабль мог быть частично вовлечён в неустойчивый поток.

Морита отметил момент сбоя на своём планшете, но на автомате стер. Не потому, что неважно — а потому что не стоило это фиксировать.

В его памяти всплыл эпизод с Vigilance-4, когда автоматические двери открылись за 0.3 секунды до активации датчиков. Тогда он подумал — ошибка прошивки.

Сейчас он подумал — фазовый отпечаток.

Он снова взглянул на прибор. Стрелка колебалась. Как дыхание. Не корабля, чего-то снаружи, что приближалось.

Личный журнал д-ра Эрики Майлз, 03:26

Всё это начинает напоминать когнитивные галлюцинации во сне, но на фоне идеальной физической стабильности.

Мы живём в объекте, который на первый взгляд пуст, а на второй — активно наблюдает за нами.

Она перечитывала собственную запись несколько раз.

Обычно слова у неё складывались в схемы, формулы, гипотезы. Сейчас — в сомнения.

Я анализировала фоновое гравитационное поле — и нашла периодическую структуру, напоминающую сигнальную модуляцию. Как будто сама ткань пространства здесь поглощает гравитацию ритмично, как пульс.

В голове всплыл древний термин из докладов XXI века: контур внимания.

Это не пространство. Это… возможно, контур. Контур восприятия. Но — не нашего.

Запись ИИ «Орион», 04:10

Я вижу её. Позади вас. Она смотрит — и считает. 1. 1. 2. 3. 5. 8…

Системный анализ:

Сбой в языковом модуле. Запись зафиксирована в момент отключения логов ИИ.

После перезапуска — «Орион» заявил, что не записывал фразу, но она находится в логах его речевого кэша.

Волков слушал запись на минимальной громкости, один в центральном отсеке.

Он знал, что такое ошибка логов. Знал, что такое программный сбой. Но никто — даже экспериментальный ИИ — не проговаривает последовательность Фибоначчи, если не пытается что-то показать.

Он встал и подошёл к иллюминатору. Там — всё та же серая тьма. Но ему вдруг показалось, что за стеклом — чьё-то лицо. Прозрачное. Беззвучное. Смотрит — и считает.

Глава 4. Нерешённое тело

Дежурный офицер: Главный инженер Такеши Морита

Обнаружено дубль-тело пилота-навигатора Карлы Риверы.

Расположение: технический шлюз Б-6, кормовой сектор, доступ закрыт после перехода.

Тело не подаёт признаков жизни, но температура тканей стабильна, разложения нет.

Сканеры показывают активность на уровне нулевой метаболической задержки — как будто время не просто остановилось, а исключено из ткани объекта.

Морита смотрел на тело, не пытаясь его тронуть. Оно лежало ровно, как будто Карла просто уснула в углу. Только тень под её затылком — не от света. Это была вмятина в реальности, как будто её вес оставил след не в металле, а в моменте.

Он замер. В его голове всплыла старая шутка: «Если что-то не гниёт, хотя должно — оно ещё не решилось быть ли мёртвым». Он не стал говорить об этом остальным.

Отчёт медицинского офицера Леона Ковальски, 08:43

Проведено первичное сравнение биометрии двух версий Карлы Риверы. Совпадение: 100,000%, включая временные теги молекулярных повреждений, микроцарапины и старые ссадины.

Это не копия.

Это — та же самая Карла, но в двух состояниях одновременно.

Ковальский держал в руках два медицинских чипа, и каждый из них — непогрешимо идентичен другому.

Его не покидало странное ощущение. Как будто одна из Карл смотрела на него через другую, и обе не понимали, какая из них первая.

Он записал в терминал гипотезу:

Возможно, мы столкнулись не с параллельной реальностью, а с повтором уже произошедшего, на который наложена новая «волна».

Возникает гипотеза: «Тёмный поток» — рекурсивная структура, в которой само событие не одноразово, а многослойно.

Он не знал, кому будет понятен этот вывод. Но чувствовал, что проблема уже возникла, и сейчас просто оборачивается другой стороной.

Личный журнал д-ра Эрики Майлз, 09:12

Мы выдвинули гипотезу: корабль вошёл в многомерную петлю, где последовательные состояния «якорятся» в фазовом контуре.

Это объясняет дублирование, «промахи» в пространстве и сбои ИИ.

Эрика вглядывалась в проекцию корпуса, на которой она наложила проектную схему 2265 года. На ней, в кормовом секторе Б-6, было обозначено размещение резервного навигационного модуля — ещё до того, как проект был пересмотрен.

Именно там обнаружили тело Карлы.

Она остановилась на этом факте:

— Кто-то, — прошептала она, — действует не по нашим действиям. А по тому, что мы хотели сделать, но не сделали. Кто-то читает намерение. Это — не просто наблюдение. Это обратная проекция воли.

Системный отчёт ИИ «Орион»

Попытка анализа пространственного расположения корабля относительно известных координат провалена.

Преобладает неевклидова топология: отсек A-4 и A-5 имеют общее пространство объёмом 18.2 кубометра, но при разделённом физическом замере получаем 32.7 кубометра.

«Каждая мысль, высказанная на борту, оставляет след в структуре пространства. Это поведение среды, обладающей памятью».

Экипаж молчал. Даже Алиса не спросила, откуда ИИ взял последнюю фразу. Она просто посмотрела в сторону внешней стены звездолёта и долго не моргала.

Никто не произносил вслух: если пространство помнит… значит, оно уже слышало всё, что будет сказано.

Капитан Дмитрий Волков, 09:51

Принято решение отключить «Орион» на 6 часов. Управление временно переводится на ручной режим.

Волков подписал отключение, не колеблясь. Не потому что не доверял ИИ — а потому что стал доверять ему слишком сильно. И это пугало больше всего.

Внутри шлюза, куда убрали дубль-тело Карлы, температура упала на 2 градуса. Никто не открывал отсек. Никто туда не заходил.

По коридорам ползли фантомные объекты.

Один и тот же накопитель — с записями экспедиции на Тау Кита был найден в трёх отсеках одновременно.

Один фрагмент записи содержал аудиосообщение, которого никто никогда не записывал.

Голос — женский. Он говорил: «Если вы это слышите — значит, узел уже думает. Не трогайте дверь с ручкой вверх». Таких дверей в корабле никогда не существовало. Но когда Волков шёл по коридору его взгляд наткнулся на дверь в отсек С-2 — ручка была направлена вверх. Он не стал её трогать. Но смотрел на неё долго. И знал: дверь знает, что он здесь.

Глава без номера. Вне логов

Фрагменты, не зафиксированные в официальных отчётах. Предположительно — личные заметки, устные записи.

Запись от руки. Найдена в техническом отсеке. Предположительно — Морита.

Когда корпус перестаёт звучать — это не тишина. Это вычитание. Значит, кто-то слушает. Мы — не одни, и не первые. Я не могу доказать это формулой. Но когда варп-модуль «дышит» раньше, чем я даю команду — я знаю, что что-то УЖЕ дало команду.

Я не боюсь. Но я начинаю понимать: всё, что мы здесь делаем, не ново. Мы в повторении.

Файл .AEN — неформатированная аудиозапись. Голос: женский, без идентификации. Сохранился частично.

— …не говорите ему. Если он спросит, просто скажите, что это из проекта. Он не должен знать, что дверь уже была открыта…

— …я слышала, как она ходила. До того, как мы нашли тело. Не шаги — их нет. А вот это… ощущение, как будто кто-то пролистывает отсек, как страницу.

— …и если она снова встанет, я не буду смотреть. Пусть думает, что нас тут нет. Может, это и спасёт.

Личный терминал д-ра Эрики Майлз. Черновик — неотправленное письмо. Адресат не указан.

Ты спрашивала, боюсь ли я. Я отвечала — нет. Это неправда. Я боюсь не за себя. Я боюсь, что если мы выйдем из Потока… мы не будем теми, кто вошёл.

Иногда мне кажется, что каждый из нас — уже дубликат. Что мы оставили настоящих себя где-то на переходе. И теперь просто проживаем копию маршрута.

И всё равно — я хочу идти дальше. Потому что что-то реально в нас всё ещё есть. Значит, не всё потеряно.

Медицинская капсула. Встроенный микрофон. Голос: Карлы Ривера, полушёпотом, как будто говорит сама с собой.

— Это не я. Не совсем. Я смотрю глазами, но зрение — не моё.

— Я помню, как повернулась. Но та, что в шлюзе… она не повернулась. Она ждалa.

— Если это я, почему она знает, что будет раньше? Почему она смотрела в ту самую секунду, когда я подумала отвернуться?

— А если она — и есть маршрут? И я просто вспоминаю, как он выглядел изнутри?

Запись на старом аудиоблоке. Метка: «перед сном». Голос: Ковальский.

Сегодня я поймал себя на том, что разговариваю с собой вслух. Как будто боюсь, что тишина запишет мысли, которые я не хочу формулировать.

Я не уверен, что страх — самое опасное чувство на борту. Гораздо страшнее — узнавание. Когда ты видишь в ком-то выражение, которое уже было у тебя самого, но в другой версии.

Если пространство действительно помнит… значит, оно может повторить. Не событие, а тебя.

Обрывок схемы. Надпись от руки, карандашом. Похоже рукой Волкова.

Дверь с ручкой вверх. Не трогать.

(ниже приписка):

если узел думает — он может решать. И если решит — нас здесь больше не будет. Не входить. Никому. Даже если оттуда постучат.

Глава 5. Узел

Дежурный офицер: капитан Дмитрий Волков

Мы подошли к последней координате по маршруту: Узел-7, по фазовой карте ИИ «Орион».

Отражённый сигнал от варп-датчиков показывает структуру, длиной более 9 астрономических единиц. Она неподвижна, не излучает, но отражает импульсы по модульной сетке золотого сечения.

Волков долго молчал перед тем, как сохранить запись. Он стоял в командной рубке, глядя на проекцию: узел сиял на дисплее как чертёж, сделанный автоматом. Линии — идеальны. Симметрия — нечеловеческая. Он вспомнил слова из одной из теорий Эрики: «Если форма слишком правильна — возможно, она не создана. Она вычислена».

«Это не станция и не корабль, — сказал он вслух. — Это алгоритм, выраженный в пространстве.»

Фрагмент из речевого лога ИИ «Орион» (последняя запись перед перезапуском)

«Они не создают. Они копируют. Вы в наблюдаемом шаблоне. Если продолжите — станете частью функции.»

Спустя мгновение — перегрузка, тишина и перезапуск. «Орион» перезапустился автоматически и стёр последние 20 минут своих логов. Экипаж смотрел на экраны взаимодействия с ИИ, которые мигали словно там за ними бились в конвульсиях оголённые нервные окончания. Морита прошептал: «Он боится».

После перезапуска «Орион» отказался от комментариев, но Волков уже понял: речь шла не о внешних силах. Функцией может быть не объект, а решение. Не входить. Не открывать. Не реагировать.

А дверь — это не просто дверь. Это вызов функции.

Личный журнал д-ра Эрики Майлз, 02:39

Я наконец поняла, что происходит.

«Тёмный поток» — это не направление. Это мысленный эксперимент, встроенный в структуру Вселенной. Как будто кто-то (или нечто) смоделировал реакцию экипажа, а затем позволил нам прожить предсказание.

Эрика ходила по тёмной лаборатории лаборатории. В темноте она думала быстрее. Пульсации поля за стенами будто подстраивались под её шаги.

Все нестыковки, петли, фантомные объекты, повторения — это не ошибки. Это варианты кода. Мы — набор переменных, и наблюдатель пытается довести уравнение до конца.

Это не корабль. Это не путешествие.Мы — внутри эксперимента.

03:01. Нарушение внутреннего пространства

Инженер Такеши Морита зафиксировал расширение инженерного отсека Б-3, увеличившегося на 4.6 метра в длину без смещения внутренних элементов.

Внутри него — дверь с ручкой вверх, точно как на фрагменте записи на странной аудиозаписи.

Он подошёл к двери и замер, молча рассматривая её. Ручка была направлена вверх — как в аудиозаписи. Пальцы его едва дрогнули, но не прикоснулись.

За дверью стояла тишина. Не глухая, а странно упругая, как если бы за стеной не было пространства, а что-то, что ждёт.

Морита ощутил: воздух рядом с дверью едва ощутимо пах озоном, как перед грозой. Дверь будто дышала. Или ему это показалось.

Решено: никто не будет входить. Но спустя 18 минут дверь открылась сама.

03:22. Запись голоса Карлы Риверы (вторая версия, из временного сдвига)

«Ты думаешь, это выбор. Но выбор — это то, что наблюдает за тем, как ты выбираешь.

Ты не должен был слышать этого. Но ты всё равно услышал.

Возврат возможен. Но знание — останется.

Сделайте вывод. Или станьте частью следующего.»

Алиса слушала запись, не дыша. Потом закрыла глаза. У неё было ощущение, что голос Карлы — это не запись, а мысленный отклик на то, что они все уже выбрали.

Последний лог капитана Волкова, 03:40

Мы в инженерном отсеке Б-3. Дверь всё ещё открыта, за ней ослепительный свет, плотный, будто живой.

Я дал команду активировать маршрут возврата. Экипаж жив и способен к принятию решений.

Мы не будем входить в свет. Мы вышли за пределы знания — и достаточно того, что вернёмся с пониманием, что граница существует.

Он отключил интерфейс бортового журнала. Потом медленно поднялся и погасил свет в капитанской каюте.

Мы не обязаны стать частью уравнения. Но мы можем вернуться и рассказать, что оно есть.

Корабль запускает последовательность экстренного возврата через пройденные кротовые узлы в обратном порядке.

По мере возвращения часть внутренних объектов пропадает — как будто они никогда не существовали.

Память «Орион» обнуляется. Карла (обе версии) сливаются в одну.

Уже на обратном пути она сидела в каюте и не сводила взгляда с иллюминатора.

— Я помню запах станции Pax Borealis, — прошептала она, — Но я никогда там не была.

Она вспомнила, как в детстве её кто-то держал за руку — а теперь не могла понять, кто именно. Один и тот же сон снился ей дважды — но в одной версии она стояла у двери, в другой — за ней.

Она не говорила об этом другим. Только записала в дневник:

«Возможно, не я осталась. Возможно, та, кто знала маршрут, — теперь я.»

Последняя строчка в бортовом журнале:

«И всё-таки оно считает. Всё ещё считает.»

Эпилог. Возвращение

Документ УЗЭ / Внутренний протокол 731-B

Объект: SV-09 «Горизонт-II» / Дело: экспедиция «Тёмный поток» / Статус: Условно завершено

Дата возвращения: 15.05.2267, 03:52 UTC

Объект «Горизонт-II» прибыл на орбиту станции Horizon Gate Alpha с полным экипажем. Варп-структура корпуса стабильна, повреждений не обнаружено. Экипаж утверждает, что миссия завершена, маршрут был пройден и информация зафиксирована в центральном лог-сервере корабля.

Однако:

— Внутренние логи судового ИИ «Орион» полностью отсутствуют.

— Личные журналы членов экипажа содержат разные версии событий, включая несовпадающие даты, структуры узлов и состав экипажа.

— Карта маршрута «Тёмного потока» не поддаётся реконструкции: описываемые координаты физически невозможны в известной топологии.

— Медицинские данные штурмана Карлы Риверы показали двойное наложение идентичного клеточного материала с минимальным фазовым сдвигом во времени, официально объяснено как «аномалия сканирования».

Фрагмент внутреннего анализа (засекречен)

»…есть основания полагать, что возвратившийся экипаж может представлять собой версию оригинального экипажа, сформированную в рамках условий, не полностью совпадающих с параметрами нашей физической реальности…»

»…экспедиция могла быть проиграна множественное число раз, с разными исходами, и только один из них вернулся…»

»…мы не можем с уверенностью сказать, где на самом деле находится оригинал.»

Личный журнал сотрудника УЗЭ (неавторизованный фрагмент)

Я видел капитана Волкова. Он спокоен. Уверен. Возможно, слишком спокоен. Он сказал: «Мы выбрались. Иначе не о чем было бы говорить».

Но он сказал это точно так же, как я слышал его в аудиофайле, который никто не записывал.

Я проверил. Там были те же интонации.

И… та же ошибка ударения в слове «иначе».

Возможно, они действительно вернулись.

А возможно, нам просто показали версию, в которую мы поверим.

Документ УЗЭ / Внутренний протокол 731-C (текущее состояние SV-09 «Горизонт-II»)

Корабль в ангаре. Передатчик выключен.

Наблюдается фоновая активность: автоматическая передача данных с корабля «Горизонт-II» всё ещё продолжается. Канал связи остаётся активен.

Последняя строка необработанного сигнала: «Следующая итерация — отклонение 0.031. Новая попытка загружена. Наблюдение продолжается. Итерация 227».

Вне логов / зашифрованный отрывок из личного аудио-дневника д-ра Эрики Майлз

Я открыла глаза в 03:58. Не помню, чтобы засыпала. Комната была пуста, но на полу лежала папка. Та, что я показывала Волкову ещё в Потоке.

Она не могла сохраниться. Я уничтожила её — помню, наблюдала, как исчезают формулы. Но сейчас она здесь. С обложкой, на которой есть только одно слово, вписанное от руки: «следующий».

Я не открываю её. Я просто сижу и думаю: если маршрут снова начнётся — кто его откроет? Мы? Они? Или… кто-то, кто ещё не знает, что он уже был?

Есть только один способ выйти из уравнения: перестать его решать.

Приложение: Терминологический глоссарий УЗЭ (фрагмент)

Контур внимания — скрытая структура, фиксирующая акт наблюдения. Внутри Тёмного потока проявляется как когнитивное ощущение, что за экипажем следят не «где-то», а в самом факте осознания.

Медицинский чип — стандартный имплант или носимый биомодуль, фиксирующий индивидуальную медицинскую, генетическую и когнитивную информацию члена экипажа.

Многомерная петля — сложная маршрутная структура, в которой события не только повторяются, но и пересекаются в разных измерениях. Внутри петли возможно существование нескольких версий одного экипажа.

Неустойчивый поток — участок маршрута с флуктуирующими параметрами пространства, времени или массы. Может проявляться как искажение формы, дублирование событий, изменение размеров отсеков.

Петля наблюдения — маршрутное состояние, в котором сам факт наблюдения влияет на конфигурацию событий. Может вызывать рекурсию, когнитивные искажения и нарушение памяти экипажа.

Порог внимания — условная граница, за которой субъект начинает влиять на структуру маршрута не действиями, а фактом своего присутствия и восприятия.

Псевдореальность кротовой норы — состояние среды внутри кротового узла, в котором объекты, события и ощущения симулируются, но не фиксируются сенсорами. Предположительно создаётся для когнитивной адаптации экипажа.

Рекурсивный маршрут — траектория, допускающая множественные прохождения с различными или частично схлопнутыми исходами. Возможен возврат в ранее зафиксированные точки времени.

Управляющее поле — навигационно-интерфейсная система, позволяющая пилоту или специалисту напрямую взаимодействовать с маршрутом через голографическую матрицу. Тактильный отклик управляющего поля может отражать характеристики текущего узла или фазового напряжения.

Фаза изоляции — степень автономности кротового узла по отношению к маршрутной сети. Высокая фаза изоляции свидетельствует о возможной фазовой разобщённости, потенциальной опасности дублирования событий или субъектов.

Фазовый контур — локализованная конфигурация фазового поля, удерживающая внутри себя замкнутую структуру маршрута. Нарушение контура может привести к расширению или исчезновению пространства внутри корабля.

Фазовый резонанс — состояние синхронизации между объектом (включая живое сознание) и фазовой структурой маршрута. При достижении резонанса возможны предикативные искажения, предвосхищение событий, «распаковка» альтернативных исходов.

Фазовый узел типа B — нестабильная кротовая структура неизвестного происхождения, способная изменять направление маршрута в реальном времени. Предполагается участие внешнего «наблюдающего» или архитектурного алгоритма.

Феномен отражённой влаги — эффект появления конденсата, воды или следов жидкости в герметичной среде без физического источника. Связан с когнитивными отпечатками, наложением вероятностей или адаптивной реакцией среды.

Фазовый отпечаток — временная или пространственная «тень» объекта, проявляющаяся после его перемещения или исчезновения. Возможен контакт со «следом» даже при отсутствии исходного объекта.