Marahovsky  

В последние дни, ув. друзья, именование происходящего в передовом мире «майданом» всё менее и менее натянуто. Оригинальный майдан, как мы можем судить спустя шесть с половиной лет, не изменил политической ориентации государства, в котором грянул, а лишь упростил её формат, избавившись от слишком сложных щитовых конструкций, скрывавших эту ориентацию (как от зарубежных народов, так и от собственного населения). Он также не «дерусифицировал» страну, в которой грянул, а лишь упростил и примитивизировал процесс, шедший к тому времени не первое десятилетие. Майдан в итоге не особо затронул, кажется, даже вечную battle royale местного шумного олигархата, которая началась задолго до него и закончится, когда умрёт последний. Собственно революционная функция майдана свелась к тому, что вся неоднозначность из