Я проснулась, умылась протопав на кухню, включила чайник, через минут двадцать на столе стоял незатейливый завтрак из яиц, салатика и ароматных чашек кофе. Мы сидели друг напротив друга, завтракали, болтали. Из окна светило яркое утреннее солнце. Кухня была большая, просторная, стол стоял у стены посередине. За его спиной было окно на балкон, а за ним во всю даль до горизонта простирался сказочный лес, освещенный мягким утренним солнцем. После недельного тумана это было волшебно. Как его? А, да — смех! Мы болтали, я слушала его, но неожиданно начала отключаться. Время будто остановилось, я вспоминала. Картины стали разворачиваться из плена небытия, проявились образы и лица.
Выпрыгнув из окна десятого этажа, я мягко приземлилась на землю. И побежала вдоль просеки по траве. Добежав до места, где тропинка поворачивала в лес, я остановилась. Из земли торчал остаток давно сломанного дерева. Время уже сильно иссушило его, а дождь, ветер и солнце придали ему цвет, больше похожий на мокрые вечерние скалы. На нем сидел угольный черный ворон, он смотрел прямо на меня.
Я с уважением поздоровалась с ним. Ворон встряхнулся и превратился в мальчика лет двенадцати-четырнадцати призрачно белёсого. Он был бос, на нем были простые брюки изо льна, а сверху выправленная рубаха доходила до середины икры. У парня были темные волосы средней длины. Его лицо не выражало каких-то ярких эмоций, скорее было безразличным спокойным.
— Здравствуйте, — ответил он.
Я улыбнулась, мне стала забавна ситуация. И с улыбкой спросила:
— И долго ты здесь стоишь?
Он, также не шевелясь и не двигаясь с места, ответил:
— Всегда.
— Тебе не надоело? — не унималась я.
На этот раз он молчал, а я запнулась, совладала с детскими эмоциями и в этот момент поняла, кто он. Хранитель на входе в иной мир. Не жив, давно уже мертв, посланник Сатурна, аналога славянского бога Карачуна. Он умер насильственной смертью, но был чист душой и теперь охраняет проход в иной мир. Этот совсем юный с виду мальчик достоин уважения и не нужно тревожить его понапрасну глупой болтовнёй. Верно будет приносить дары и подношения, перед тем как войти в портал, как хранителю — тогда предстоящий путь будет спокойным.
Я не пошла во врата. Только поклонилась ему, приопустив голову с закрытыми глазами, приложив правую руку к груди. И вернулась к дому. Но снова меня потянуло туда, в сторону леса.
Я вдруг услышала голос:
— Остановись! Осторожно! — со мной говорила тридцатиметровая синяя женщина и ещё одна пониже стояла рядом с ней. — Видишь, что сейчас с проводами? Смотри. Туда сейчас нельзя, ты можешь умереть.
Я посмотрела туда, куда она указывала взглядом, там стоял тёмный густой предрассветный лес, он застыл в таинственной дрёме. А перед лесом над землей шли линии проводов, они искрились белым светом, как бы окутанные шуршащим туманом, а в нём потрескивая играли, еле заметные вспышки. Все это шумело и гудело от напряжения. Лес от них отделял длинный ров, тянущийся от края до края леса. Это была переходная зона между миром живых и миром мертвых. Врата были открыты, а линия напряжения, созданная проводами, преграждала путь и стоило поравняться с ней, в тот же миг неосторожного путника настигала смерть. Все окутывал влажный неплотный серо-голубой туман.
Мы стояли у дома, она была хранителем всего живого в этой округе. Её рост был огромен — выше десятиэтажного дома! Большое гармонично сложенное тело с сине-голубой кожей, длинные волосы были иссиня-чёрными. Она даже чем-то напоминала аватара из одноименного фильма. Вторая явно была младше и ростом пониже. Они обе были наги.
Мы стоим на поляне. Уже почти рассвет. Туман не рассеялся, но стал разреженнее. Все нежно-маревное влажное прохладное. Мы стоим рядом с березами. Смотрю на этих исполинских прекрасных существ. Мы всё ещё разговариваем, они показывают, я запоминаю. Высокие красивые древние хранители, их место — два кургана рядом с домом. Едва заметных поросших травой, давно ставших частью ландшафта. Они оберегают нас.