Херсон и русское коллективное бессознательное

После того, как наши войска покинули Херсон, отойдя на левый берег, вражеские каналы попытались разогнать панику зрады. Но со временем он были вынуждены признать, что российское общество отнеслось к отходу и Херсона сдержано и отказывать в доверии Президенту и правительству не намерено. Аналитики вражеского лагеря нашли объяснения в том, что после включения Херсона в состав Российской Федерации прошло мало времени и Кремль не успел тему возвращения Херсона сильно пропиарить. (Наши враги слишком много времени проводят в виртуальном пространстве, поэтому для них уровень пропиаренности, мощность инфопотока важнее реального положения вещей).

Меж тем отход из Херсона произвёл тектоническую работу с российским коллективным бессознательным. Начало специальной военной операции на территории бУССР вызвало шок у большой части российского общества. Причём не только в либеральном лагере. Наше общество оказалось не готов к восприятию своего же собственного государства, в качестве сильного независимого игрока. Готового отстаивать национальные интересы всеми доступными средствами.

Брежневская пропаганда миру-мира глубоко въелась в ткань нашего мировоззрения. Коллективное бессознательное бунтовало после 24 февраля. Оно не было готов принять, как факт, что Россия на кого-то напала первой, пусть даже превентивно. Все разумные логические доводы, аргументы и объяснения не помогали. Установка «Миру- мир!», «Мы первые не нападаем», «Война может быть только оборонительной» закладывалась в голову не одному поколению со скамьи детского сада.

Всем, даже многим патриотам, поддерживающим действия Президента и армии, хотелось быть хорошими, белыми и пушистыми. Причём «хорошими» в координатах системы, страны, ситуации, которой уже давно нет. Желание быть «хорошими» — это абсолютно детское чувство, когда тебе крайне важно, что подумают они, другие. Никто не желал взрослеть по-настоящему, но 24 февраля общество столкнулось с необходимостью резкого вхождения во взрослый мир. В предыдущий раз мы всем обществом были выброшены из тёплых тепличных условий в 91-м: распад страны, либеральные «рыночные» реформыы. Это была эпоха, когда нас всех вели на заклание: происходил передел собственности, атомизация общества, лозунг «каждый сам за себя» и одновременно со всем этим пропаганда того, что весь мир нас любит. Надо лишь распахнуть объятия (т.е. расслабиться и получать удовольствие).

После развала СССР к брежневским мантрам «лишь бы не было войны» добавились сказки о дружелюбном Западе, а потом ещё общемировая тенденция инфантилизации общества.

Но 24 февраля вернуло весь мир в суровую реальность взрослой жизни. Многие ещё пытаются размахивать шариками, дудеть в дудки, но выглядят они теперь городскими сумасшедшими. Большая часть общества приняла изменения правил игры и стала вспоминать каково оно быть взрослым. Но коллективное бессознательное было не готов брать на себя ответственность, его инерция сильна. А делать больно и неприятно своим врагам и оппонентам — действие, требующее ответственности. (не в смысле покаяния и посыпания головы пеплом, а в смысле признания «да, это я. Так надо. И так будет и дальше»)

Таким образом в России сложилась крайне неприятная ситуация при сознательной поддержке гражданами страны действий Президента коллективное бессознательное роптало. Но отход армии из Херсона на левый берег после включения четырёх регионов в состав России исправил эту неприятную и потенциально крайне опасную раскоряку общественного сознания. Незаметно, безо всяких дополнительных деклараций, без объясняющих телевизионных суфлёров наше коллективное бессознательное получило привычную понятную для него картину мира: враг оккупировал наши земли (Херсон, Запорожье, часть Донецкой и Луганской республик) — теперь мы все знаем, что надо делать. Это решение впитано с молоком матери — надо идти и освобождать от супостата, забирать своё. Кстати, теперь у российского общества также не будет вопросов: А что делать с Харьковом, Одессой, Кировоградом, Николаевым, Полтавой? Конечно же отобрать их у супостатов и вернуть себе — теперь кричит наше бессознательное, вернувшиеся в пресловутую зону комфорта и понятных привычных координат.

Вот так одно небольшое спланированное отступление позволило одержать значительную победу на ментальном фронте, укрепив тылы в нашем коллективном бессознательном