Поэма о Кроке

23

На ‎дне‏ ‎колодца ‎Крок ‎одинок,

Но ‎плавает ‎как‏ ‎водяной,

Ибо ‎он‏ ‎–‏ ‎крокодил,

Вот ‎уже ‎минут‏ ‎пять

Воздуха ‎не‏ ‎перехватил.

Душевно ‎его ‎провожать

Взялись ‎гоббосы‏ ‎и‏ ‎птица,

Когда ‎был‏ ‎он ‎у‏ ‎колодца:

Ждёт ‎его ‎рыба-убийца,

Как ‎говорили ‎древние‏ ‎страницы.

И‏ ‎поныне ‎напряжённо‏ ‎сердце ‎колотится...

Бини‏ ‎как ‎родная ‎мать

Принялась ‎на ‎щёку‏ ‎дышать-целовать.

«В‏ ‎силах‏ ‎ли ‎я‏ ‎не ‎подкачать?»

Чтец‏ ‎хладнокровен ‎был‏ ‎чересчур,

Верил‏ ‎в ‎победу

Вопреки‏ ‎всем ‎бедам,

Как ‎твердит ‎предание

Людям ‎в‏ ‎назидание.

Писец ‎чуть‏ ‎не‏ ‎спал,

Взгляд ‎запал,

Горняк ‎молчал,

Молча‏ ‎кивал.

А ‎течение‏ ‎всё ‎сильнее ‎вперёд ‎манит,

По‏ ‎бокам‏ ‎– ‎трубы‏ ‎гранит.

Вдали ‎–‏ ‎фильтров ‎сверкание,

Они ‎как ‎зори ‎ранние.

Фильтры‏ ‎тут‏ ‎необычные,

Являют ‎собой‏ ‎розетки,

В ‎них‏ ‎– ‎рубины ‎фабричные,

Да ‎самоцветы ‎как‏ ‎в‏ ‎клетке.

Друг‏ ‎против ‎друга‏ ‎лучи ‎излучают,

Воду‏ ‎от ‎соли‏ ‎очищают.

Лучи‏ ‎то ‎магические,

В‏ ‎них ‎– ‎силы ‎магнетические,

Коль ‎попадёшь‏ ‎на ‎них‏ ‎током‏ ‎ударит,

Может ‎даже ‎изжарит...

Желала‏ ‎Бини ‎счастья,‏ ‎удачи,

Над ‎Кроком ‎кружила, ‎песок‏ ‎подымая,

Обо‏ ‎всём ‎этом‏ ‎предупреждая,

Плакала ‎слёзно,

Говорила‏ ‎не ‎пустит.

Прыгнув ‎в ‎колодец ‎без‏ ‎спросу

Крок‏ ‎положил ‎на‏ ‎великий ‎путь‏ ‎след,

Путь ‎битвы ‎с ‎бароном.

Окружён ‎лучами‏ ‎со‏ ‎всех‏ ‎сторон ‎он,

Надо‏ ‎меж ‎ними‏ ‎проскользнуть,

Плыть ‎Крок‏ ‎стал‏ ‎быстро

И ‎проскользнул‏ ‎из ‎пушки ‎ядром.

Плыл ‎дальше... ‎и‏ ‎вот ‎рифовый‏ ‎дворец,

Раскрашенный‏ ‎роскошно.

Уж ‎не ‎барон‏ ‎ли ‎был‏ ‎творец?

Тут ‎размышлять ‎предолго ‎можно.

На‏ ‎дне‏ ‎дворца ‎лежит‏ ‎бутылка,

Та ‎самая‏ ‎короля ‎руфуса ‎бутылка ‎–

За ‎море‏ ‎после‏ ‎гадания ‎посылка,

А‏ ‎внутри ‎–‏ ‎пазл, ‎кусок ‎руфи.

Над ‎ней ‎демоны‏ ‎марса‏ ‎ноздри‏ ‎надули ‎–

Так‏ ‎был ‎страшен‏ ‎кто ‎высился‏ ‎над‏ ‎бутылкой.

Было ‎то‏ ‎чудище ‎с ‎трезубцем ‎и ‎вилкой,

Глаза‏ ‎по-рыбьи ‎вытаращены,

Сверху‏ ‎гребешок‏ ‎– ‎ирокез.

Не ‎уж‏ ‎то ‎всему‏ ‎конец?

В ‎воде ‎так ‎непривычно,

А‏ ‎чудищу‏ ‎в ‎ней‏ ‎отлично.

Оно ‎в‏ ‎воде ‎–

В ‎своей ‎среде,

К ‎Кроку‏ ‎спешит,‏ ‎как ‎к‏ ‎еде.

Крок ‎–‏ ‎прочь.

Во ‎дворце ‎– ‎тьма-ночь,

Но ‎озарилась

И‏ ‎заискрилась

Лучами‏ ‎из‏ ‎золотого ‎трезубца,

Крок‏ ‎едва ‎от‏ ‎них ‎увернулся.

Хотело‏ ‎Крока‏ ‎чудище ‎трезубцем‏ ‎поддеть,

Но ‎он ‎его ‎хвостом ‎–‏ ‎бах!

И ‎ещё!‏ ‎И‏ ‎ещё!

Придётся, ‎видать, ‎попотеть,

Но‏ ‎дело ‎не‏ ‎совсем ‎табак!

Внезапно ‎глаза ‎Крока‏ ‎осоловели

От‏ ‎родившейся ‎идеи.

 – «Не‏ ‎стоит ‎на‏ ‎меня ‎нападать!

Быть ‎может, ‎вы ‎моя‏ ‎мать?»

Задумалось‏ ‎чудище, ‎нервно‏ ‎губы ‎задёргались,

Но‏ ‎продолжало ‎оно ‎наступать,

Больше ‎для ‎виду,‏ ‎но‏ ‎страшно‏ ‎стрелять.

Быстро ‎взял‏ ‎Крок ‎бутылку

И‏ ‎прочь ‎во‏ ‎тьму-ночь.

Плыл‏ ‎он ‎обратно‏ ‎так, ‎что ‎ногу ‎свело,

Чудище ‎посохом‏ ‎лучит, ‎чтобы‏ ‎было‏ ‎светло.

Еле-еле ‎добрался ‎Крок‏ ‎до ‎лучей‏ ‎очистительных.

Едва ‎их ‎миновал,

Обернул ‎взгляд‏ ‎к‏ ‎свету ‎чувствительный,

Там‏ ‎просто ‎золотая‏ ‎рыбка

Извивается ‎гибко:

Трезубцем ‎чудище ‎лучи ‎задело

И‏ ‎вернуло‏ ‎прежнее ‎тело.

Рыбка‏ ‎сделала ‎в‏ ‎знак ‎мира ‎три ‎круга

Вокруг ‎Крока,‏ ‎не‏ ‎очнувшегося‏ ‎ещё ‎от‏ ‎испуга,

Скрылась ‎и‏ ‎уплыла.

Это ‎вправду‏ ‎та‏ ‎была,

Что ‎по‏ ‎воле ‎короля

Крока ‎подарила.

Волшебство ‎– ‎вот‏ ‎сила!

Пусть ‎читатель‏ ‎чувствительный‏ ‎возьмёт ‎в ‎толк,

Что‏ ‎барон ‎Данте‏ ‎её ‎не ‎нашёл.

Крок ‎поднялся‏ ‎обратно

И‏ ‎было ‎друзьям‏ ‎отрадно.

Не ‎забыта‏ ‎и ‎бутылка

В ‎схватке ‎пылкой!