В
logo
Виталий Касс
Начинающий писатель.
В
logo
Виталий Касс

Повесть: Умираю, но не сдаюсь. Глава 11. Атака пикирующих бомбардировщиков.

Послышался ‎ужасающий‏ ‎рев, ‎разрывающий ‎ушные ‎перепонки. ‎Хотелось‏ ‎бежать ‎и‏ ‎бежать,‏ ‎подальше ‎от ‎этого‏ ‎места. ‎Федя‏ ‎подавился ‎сухарем ‎и ‎выронив‏ ‎банку,‏ ‎заметался ‎по‏ ‎окопу ‎в‏ ‎панике. ‎«Самолеты»,– ‎наконец ‎дошло ‎до‏ ‎меня.‏ ‎Я ‎выбросил‏ ‎остатки ‎рыбы‏ ‎в ‎сторону ‎и ‎заорал: ‎–‏ ‎Федя!‏ ‎Да‏ ‎соберись ‎ты!‏ ‎– ‎и‏ ‎попытался ‎быстро‏ ‎скинуть‏ ‎маскировочные ‎ветки‏ ‎с ‎нашей ‎зенитки.

Но ‎мои ‎руки,‏ ‎скованные ‎страхом,‏ ‎не‏ ‎слушались. ‎Да ‎и‏ ‎остальной ‎организм‏ ‎работал ‎с ‎перебоями: ‎живот‏ ‎сдавило,‏ ‎горло ‎пересохло.‏ ‎Ноги ‎предательски‏ ‎ослабели ‎и ‎подкашивались. ‎«Спасайся, ‎беги!»‏ ‎–‏ ‎кричало ‎мое‏ ‎подсознание. ‎Но‏ ‎убежать ‎я ‎не ‎имел ‎права,‏ ‎в‏ ‎первую‏ ‎очередь ‎перед‏ ‎Майором, ‎перед‏ ‎военврачом, ‎да‏ ‎перед‏ ‎зеленой ‎фуражкой‏ ‎в ‎конце ‎концов, ‎которую ‎погибший‏ ‎пограничник ‎Иван‏ ‎просил‏ ‎меня ‎носить ‎достойно.‏ ‎«Плюнув» ‎на‏ ‎ветки, ‎я ‎поднырнул ‎под‏ ‎наплечники‏ ‎зенитки ‎и‏ ‎взялся ‎за‏ ‎деревянные ‎ручки ‎пулеметов.

Найдя ‎в ‎центре‏ ‎круглого‏ ‎прицела, ‎напоминающего‏ ‎паутину, ‎самолет‏ ‎противника, ‎нажал ‎на ‎спусковую ‎тягу.‏ ‎Зенитка‏ ‎застучала‏ ‎и ‎дергаясь‏ ‎выпустила ‎длинную‏ ‎очередь. ‎Но‏ ‎самолет‏ ‎уже ‎успел‏ ‎улететь ‎с ‎того ‎места ‎куда‏ ‎я ‎целил.‏ ‎Очередь‏ ‎прошла ‎выше, ‎между‏ ‎первым ‎и‏ ‎вторым ‎самолетом. ‎Я ‎отругал‏ ‎себя,‏ ‎зато ‎что‏ ‎забыл, ‎что‏ ‎надо ‎бить ‎на ‎опережение. ‎–‏ ‎Целься‏ ‎не ‎в‏ ‎самолет, ‎а‏ ‎перед ‎самолетом,– ‎пробормотал ‎я ‎себе‏ ‎под‏ ‎нос.

Крайний‏ ‎левый ‎пулемет‏ ‎внезапно ‎перестал‏ ‎стрелять, ‎его‏ ‎пулеметная‏ ‎лента ‎зацепилась‏ ‎за ‎сползшую ‎на ‎него ‎ветку,‏ ‎которую ‎я‏ ‎не‏ ‎успел ‎убрать. ‎Но‏ ‎и ‎трех‏ ‎пулеметов ‎хватило, ‎чтобы ‎напугать‏ ‎немецкие‏ ‎самолеты. ‎Они‏ ‎были ‎явно‏ ‎не ‎готовы ‎встретить ‎здесь ‎противовоздушную‏ ‎оборону.‏ ‎Первый ‎самолет‏ ‎испугано ‎дернулся‏ ‎в ‎сторону, ‎заюлил ‎и ‎скинул‏ ‎бомбы‏ ‎намного‏ ‎правее, ‎чем‏ ‎видимо ‎собирался,‏ ‎в ‎стороне‏ ‎от‏ ‎форта. ‎Дым‏ ‎от ‎бомбового ‎удара ‎заволок ‎все‏ ‎небо ‎перед‏ ‎зениткой‏ ‎и ‎мешал ‎разглядеть‏ ‎самолеты ‎противника.‏ ‎Но ‎я ‎не ‎переставал‏ ‎долбить‏ ‎просто ‎в‏ ‎воздух. ‎И‏ ‎сквозь ‎дым ‎мне ‎удалось ‎разглядеть,‏ ‎что‏ ‎все ‎четыре‏ ‎самолета ‎ушли‏ ‎в ‎сторону, ‎только ‎последний ‎дал‏ ‎по‏ ‎мне‏ ‎очередь ‎из‏ ‎двух ‎пулеметов.‏ ‎Две ‎белые‏ ‎точки‏ ‎запульсировали ‎у‏ ‎него ‎на ‎крыльях. ‎И ‎через‏ ‎мгновенье ‎фонтанчики‏ ‎песка‏ ‎весело ‎запрыгали ‎по‏ ‎бокам ‎окопа.‏ ‎Но ‎все ‎пули ‎прошли‏ ‎мимо.

Самолеты‏ ‎удалялись. ‎«Ура!‏ ‎Победа! ‎Показали‏ ‎мы ‎фашистам, ‎где ‎раки ‎зимуют!‏ ‎–‏ ‎торжествовал ‎я,–‏ ‎Хотя ‎подожди-ка.‏ ‎Мы ‎показали? ‎А ‎где ‎Федя?»‏ ‎Федя‏ ‎маленький,‏ ‎скрюченный ‎комочек‏ ‎страха ‎сидел‏ ‎на ‎дне‏ ‎окопа‏ ‎обхватив ‎голову‏ ‎руками. ‎– ‎Федя! ‎– ‎радостно‏ ‎заорал ‎я‏ ‎на‏ ‎него. ‎– ‎Ты‏ ‎что ‎в‏ ‎штаны ‎наложил? ‎– ‎решил‏ ‎я‏ ‎пошутить, ‎хотя‏ ‎за ‎свои‏ ‎штаны ‎я ‎в ‎этот ‎момент‏ ‎времени‏ ‎тоже ‎не‏ ‎мог ‎бы‏ ‎поручиться.

Адреналин ‎еще ‎струился ‎по ‎моей‏ ‎крови‏ ‎и‏ ‎я ‎ликовал.‏ ‎Я ‎был‏ ‎опьянен ‎своей‏ ‎маленькой‏ ‎победой ‎аж‏ ‎над ‎четырьмя ‎вражескими ‎самолетами. ‎Федя‏ ‎не ‎разделял‏ ‎моих‏ ‎чувств ‎и ‎сидел‏ ‎как ‎в‏ ‎трансе. ‎Ладно ‎думаю ‎пусть‏ ‎парень‏ ‎придет ‎в‏ ‎себя, ‎потом‏ ‎поговорим, ‎и ‎начал ‎разбирать ‎маскировочные‏ ‎ветки,‏ ‎которые ‎еще‏ ‎свисали ‎с‏ ‎зенитки.

Но ‎передышка ‎была ‎не ‎долгой.‏ ‎Опять‏ ‎послышался‏ ‎какой-то ‎шум‏ ‎в ‎небе.‏ ‎Я ‎присмотрелся.‏ ‎Небо‏ ‎было ‎чистое,‏ ‎почти ‎без ‎облаков. ‎«Да ‎где‏ ‎же ‎они?‏ ‎–‏ ‎я ‎завертел ‎головой‏ ‎во ‎все‏ ‎стороны,– ‎А ‎вот ‎же‏ ‎они‏ ‎голубки, ‎ясны-соколы.‏ ‎Опять ‎сюда‏ ‎летят». ‎Четыре ‎черные ‎точки ‎быстро‏ ‎приближались.‏ ‎Но ‎в‏ ‎этот ‎раз‏ ‎они ‎не ‎пикировали, ‎а ‎просто‏ ‎летели‏ ‎куда-то‏ ‎на ‎восток‏ ‎не ‎обращая‏ ‎на ‎нас‏ ‎никакого‏ ‎внимания. ‎«Быстро‏ ‎же ‎я ‎им ‎отбил ‎охоту‏ ‎с ‎нами‏ ‎связываться,‏ ‎– ‎самодовольно ‎подумал‏ ‎я. ‎–‏ ‎Так, ‎а ‎отсюда ‎их‏ ‎достану?»‏ ‎Прикинув ‎расстояние,‏ ‎понял, ‎что‏ ‎нет ‎слишком ‎высоко. ‎Точно ‎не‏ ‎достану.‏ ‎Насколько ‎я‏ ‎помнил ‎пулемет‏ ‎Максима ‎уверено ‎поражает ‎цели ‎только‏ ‎до‏ ‎1000‏ ‎метров. ‎Эти‏ ‎же ‎летели‏ ‎намного ‎выше.‏ ‎Ну‏ ‎да ‎ладно.‏ ‎Вражеские ‎самолеты ‎исчезли ‎в ‎дали.

Так‏ ‎крылатые ‎фашисты‏ ‎улетели,‏ ‎надо ‎было ‎оказывать‏ ‎первую ‎психологическую‏ ‎помощь ‎товарищу ‎и ‎я‏ ‎подсел‏ ‎рядом ‎с‏ ‎Федюней. ‎–‏ ‎Федя, ‎ну ‎ты ‎чего. ‎Самолеты‏ ‎мы‏ ‎отогнали. ‎Больше‏ ‎сюда ‎не‏ ‎сунутся, ‎– ‎успокаивал ‎я ‎пацана.‏ ‎Федя‏ ‎смотрел‏ ‎сквозь ‎меня‏ ‎куда-то ‎вдаль‏ ‎и ‎его‏ ‎большие‏ ‎красивые ‎глаза‏ ‎с ‎каждой ‎секундой ‎становились ‎все‏ ‎больше ‎и‏ ‎больше,‏ ‎а ‎губы ‎дрожали‏ ‎пытаясь ‎что-то‏ ‎сказать. ‎Я ‎снова ‎услышал‏ ‎характерный‏ ‎вой ‎пикирующих‏ ‎немецких ‎бомбардировщиков.‏ ‎Они ‎теперь ‎заходили ‎сзади.

Быстро ‎развернув‏ ‎зенитку‏ ‎я ‎начал‏ ‎стрелять ‎длинными‏ ‎очередями ‎по ‎первому ‎самолету ‎на‏ ‎опережение.‏ ‎Тот‏ ‎огрызнулся ‎яростным‏ ‎пулеметным ‎огнем.‏ ‎Песчаные ‎фонтанчики‏ ‎живой‏ ‎дорожкой ‎быстро‏ ‎приближались ‎ко ‎мне. ‎Я ‎заорал:‏ ‎– ‎Врешь,‏ ‎не‏ ‎возьмешь!!! ‎– ‎подражая‏ ‎Чапаеву ‎из‏ ‎любимого ‎кинофильма ‎моего ‎детства.‏ ‎Окоп‏ ‎заваливало ‎светло-желтым‏ ‎фонтаном ‎стреляных‏ ‎гильз ‎из ‎трясущейся ‎зенитки. ‎Уши‏ ‎раскалывались‏ ‎от ‎выстрелов‏ ‎и ‎рева‏ ‎пикирующих ‎самолетов. ‎Над ‎пулеметами ‎висело‏ ‎облако‏ ‎из‏ ‎пара ‎и‏ ‎мешало ‎целиться.‏ ‎Я ‎стрелял‏ ‎практически‏ ‎наугад. ‎Наконец‏ ‎у ‎немецкого ‎самолета ‎отлетело ‎крыло‏ ‎и ‎он‏ ‎кувыркаясь‏ ‎в ‎воздухе, ‎как‏ ‎раненая ‎птица,‏ ‎начал ‎падать.

– Да ‎! ‎–взревел‏ ‎я‏ ‎от ‎восторга‏ ‎и ‎попробовал‏ ‎перевести ‎огонь ‎на ‎второй ‎самолет.‏ ‎Зенитка‏ ‎была ‎вся‏ ‎в ‎дыму‏ ‎и ‎паре, ‎а ‎зенитчик ‎в‏ ‎«мыле».‏ ‎Целится‏ ‎было ‎нереально‏ ‎из-за ‎пара‏ ‎валившего ‎от‏ ‎перегревшихся‏ ‎пулеметов. ‎Я‏ ‎стрелял ‎практически ‎наугад. ‎Система ‎охлаждения‏ ‎не ‎работала.‏ ‎Подсоединенная‏ ‎к ‎ней ‎ручная‏ ‎помпа ‎сиротливо‏ ‎валялась ‎на ‎земле ‎под‏ ‎ногами‏ ‎сжавшегося ‎от‏ ‎страха ‎Феди.‏ ‎– ‎Федя! ‎– ‎заорал ‎я,‏ ‎стреляя.‏ ‎Федя ‎уставился‏ ‎на ‎меня‏ ‎испуганным ‎взглядом ‎загнанного ‎зверька. ‎Я‏ ‎со‏ ‎всей‏ ‎дури ‎пнул‏ ‎по ‎тощей‏ ‎Фединой ‎заднице.‏ ‎Зенитка‏ ‎при ‎этом‏ ‎дернулась ‎вверх ‎и ‎третий ‎самолет‏ ‎чихнув ‎мотором‏ ‎и‏ ‎испуская ‎черную ‎струю‏ ‎дыма ‎позади‏ ‎себя, ‎начал ‎планировать ‎куда-то‏ ‎за‏ ‎Брестскую ‎крепость.‏ ‎Федя ‎ожил‏ ‎и ‎в ‎его ‎глазах ‎загорелся‏ ‎огонь‏ ‎возобновившейся ‎мозговой‏ ‎активности. ‎Я‏ ‎заорал: ‎– ‎Крути ‎ручку ‎Федя!‏ ‎Крути‏ ‎ручку!

Но‏ ‎уже ‎было‏ ‎поздно, ‎патроны‏ ‎в ‎зенитке‏ ‎закончились‏ ‎и ‎стрелял‏ ‎только ‎крайний ‎левый ‎пулемет, ‎который‏ ‎просачковал ‎почти‏ ‎весь‏ ‎первый ‎бой.

Я ‎увидел‏ ‎как ‎от‏ ‎второго ‎самолета ‎отделились ‎пять‏ ‎каких‏ ‎то ‎темных‏ ‎овальных ‎штуковин,‏ ‎которые ‎полетели ‎в ‎нашу ‎сторону.‏ ‎«Это‏ ‎я ‎ему‏ ‎что-ли ‎отстрелил,–‏ ‎мелькнула ‎обнадеживающая ‎мысль. ‎И ‎тут‏ ‎же‏ ‎пришла‏ ‎новая, ‎–‏ ‎Бомбы!» ‎И‏ ‎точно, ‎как‏ ‎только‏ ‎они ‎коснулись‏ ‎земли, ‎пошла ‎волна ‎почти ‎одновременных‏ ‎взрывов. ‎Полоска‏ ‎земли‏ ‎рядом ‎с ‎нами‏ ‎содрогнулась ‎подымаясь‏ ‎сразу ‎во ‎все ‎стороны.‏ ‎Черно-серые‏ ‎клубы ‎дыма‏ ‎закрутились ‎вздымаясь‏ ‎вверх. ‎Красно-желтое ‎пламя ‎вырвалось ‎на‏ ‎мгновение‏ ‎из ‎этой‏ ‎темноты ‎и‏ ‎исчезло. ‎В ‎тот ‎же ‎миг‏ ‎полупрозрачная‏ ‎шапка‏ ‎взрывной ‎волны‏ ‎вдавила ‎меня‏ ‎в ‎окоп‏ ‎вместе‏ ‎с ‎зениткой‏ ‎и ‎забросала ‎землей.

Земля ‎продолжала ‎вздрагивать‏ ‎от ‎взрывов.‏ ‎Весь‏ ‎мой ‎рот, ‎глаза‏ ‎и ‎уши‏ ‎были ‎забиты ‎песком. ‎Нестерпимый‏ ‎кашель‏ ‎душил ‎горло.‏ ‎Я ‎ничего‏ ‎не ‎слышал, ‎кровь ‎текла ‎из‏ ‎ушей.‏ ‎Я ‎пытался‏ ‎пошевелиться, ‎но‏ ‎тело ‎не ‎слушалось, ‎сверху ‎я‏ ‎был‏ ‎придавлен‏ ‎полутонной ‎зениткой.‏ ‎Через ‎какое-то‏ ‎время ‎мне‏ ‎все-таки‏ ‎удалось ‎рукой‏ ‎протереть ‎глаза. ‎Резь ‎в ‎них‏ ‎немного ‎ослабла.‏ ‎Дым‏ ‎начинал ‎рассеиваться. ‎На‏ ‎меня ‎напала‏ ‎какая-то ‎апатия ‎и ‎безразличность‏ ‎ко‏ ‎всему ‎происходящему.‏ ‎Как ‎будто‏ ‎меня ‎здесь ‎не ‎было ‎и‏ ‎я‏ ‎смотрю ‎на‏ ‎все ‎это,‏ ‎как ‎на ‎кинофильм, ‎только ‎почему‏ ‎то‏ ‎не‏ ‎сидя ‎в‏ ‎кинозале, ‎а‏ ‎лежа ‎на‏ ‎полу.

Я‏ ‎посмотрел ‎в‏ ‎небо ‎сквозь ‎дым ‎и ‎увидел‏ ‎еще ‎один‏ ‎немецкий‏ ‎самолет. ‎Он ‎стремительно‏ ‎падал ‎на‏ ‎меня. ‎Его ‎пропеллер ‎сумасшедше‏ ‎крутился,‏ ‎а ‎чайкообразные‏ ‎крылья ‎вздрагивали‏ ‎от ‎перегрузок. ‎В ‎какой-то ‎момент‏ ‎мне‏ ‎даже ‎показалось,‏ ‎что ‎я‏ ‎могу ‎различить ‎бледное ‎худое ‎лицо‏ ‎пилота‏ ‎в‏ ‎кабине, ‎и‏ ‎он ‎судя‏ ‎по ‎мимике‏ ‎что-то‏ ‎бешено ‎кричал‏ ‎мне, ‎но ‎мне ‎было ‎абсолютно‏ ‎все ‎равно.‏ ‎А‏ ‎за ‎ним ‎летел‏ ‎еще ‎один‏ ‎самолет, ‎но ‎уже ‎другой‏ ‎по‏ ‎форме. ‎«Это‏ ‎конец», ‎–‏ ‎подумал ‎я ‎обреченно.

И ‎тут ‎вспышка‏ ‎огня‏ ‎вырвалась ‎из‏ ‎носа ‎нового‏ ‎самолета. ‎Но ‎он ‎стрелял ‎не‏ ‎по‏ ‎мне,‏ ‎а ‎по‏ ‎первому ‎самолету!‏ ‎От ‎расстрелянного‏ ‎самолета‏ ‎начали ‎отлетать‏ ‎куски ‎обшивки ‎и ‎он ‎загорелся.‏ ‎Я ‎увидел‏ ‎как‏ ‎близко ‎надо ‎мной‏ ‎пролетели ‎серо-голубые‏ ‎крылья ‎с ‎черно-белыми ‎крестами.‏ ‎Брюхо‏ ‎самолета, ‎между‏ ‎двух ‎лаптеобразных‏ ‎колес-шасси, ‎было ‎обвешано ‎зловещими ‎черными‏ ‎бомбами.‏ ‎В ‎след‏ ‎за ‎ним‏ ‎не ‎переставая ‎стрелять ‎мелькнуло ‎серебристое‏ ‎брюхо‏ ‎другого‏ ‎самолета ‎с‏ ‎красными ‎звездами‏ ‎на ‎крыльях.‏ ‎Меня‏ ‎обдало ‎мощной‏ ‎волной ‎песка ‎и ‎воздуха ‎смешанного‏ ‎с ‎сильным‏ ‎запахом‏ ‎бензина. ‎Раздался ‎сильный‏ ‎взрыв ‎и‏ ‎небо ‎исчезло ‎в ‎черных‏ ‎извивающихся‏ ‎клубах ‎дыма.

Загипнотизированный‏ ‎этим ‎зрелищем‏ ‎я ‎прошептал: ‎– ‎Наши.

Чье-то ‎лицо‏ ‎склонилось‏ ‎надо ‎мной.‏ ‎Я ‎узнал‏ ‎его ‎– ‎это ‎был ‎Федя.‏ ‎Он‏ ‎тряс‏ ‎меня ‎и‏ ‎что-то ‎кричал,‏ ‎но ‎мне‏ ‎казалось‏ ‎что ‎он‏ ‎просто ‎открывает ‎рот, ‎как ‎рыба.‏ ‎Я ‎ничего‏ ‎не‏ ‎слышал, ‎у ‎меня‏ ‎в ‎ушах‏ ‎стоял ‎какой-то ‎гул. ‎Я‏ ‎убрал‏ ‎его ‎руку‏ ‎и ‎попробовал‏ ‎выбраться ‎из-под ‎зенитки, ‎но ‎не‏ ‎тут‏ ‎то ‎было.‏ ‎Наконец ‎Федя,‏ ‎вооружившись ‎своей ‎винтовкой ‎и ‎действуя‏ ‎ей‏ ‎как‏ ‎рычагом, ‎приподнял‏ ‎установку ‎и‏ ‎я ‎смог‏ ‎выползти‏ ‎из-под ‎нее.

Голова‏ ‎кружилась ‎и ‎меня ‎качнуло. ‎Федя‏ ‎подскочил ‎и‏ ‎поддержал‏ ‎меня. ‎Я ‎смотрел‏ ‎в ‎небо.‏ ‎Оно ‎кишело ‎вражескими ‎самолетами.‏ ‎Теперь‏ ‎они ‎гонялись‏ ‎за ‎нашим‏ ‎самолетом. ‎Он ‎почему-то ‎не ‎стрелял.‏ ‎Только‏ ‎пытался ‎уйти‏ ‎от ‎врагов.‏ ‎Он ‎сделал ‎головокружительную ‎мертвую ‎петлю,‏ ‎пытаясь‏ ‎уйти‏ ‎от ‎погони,‏ ‎и ‎врезался‏ ‎в ‎одного‏ ‎из‏ ‎своих ‎преследователей,‏ ‎отрубив ‎пропеллером ‎ему ‎хвост ‎со‏ ‎свастикой. ‎Но‏ ‎и‏ ‎сам ‎начал ‎падать.

Вдруг‏ ‎от ‎нашего‏ ‎самолета ‎отделилась ‎темная ‎точка.‏ ‎В‏ ‎небе ‎раскрылся‏ ‎купол ‎белого‏ ‎парашюта. ‎– ‎Федя ‎надо ‎спасать‏ ‎летчика!‏ ‎– ‎закричал‏ ‎я. ‎И‏ ‎вытащив ‎из-за ‎пояса ‎пистолет ‎ТТ,‏ ‎бросился‏ ‎вперед.‏ ‎Вернее ‎мне‏ ‎показалось, ‎что‏ ‎я ‎бросился.‏ ‎В‏ ‎действительности ‎я‏ ‎просто ‎быстро ‎ковылял, ‎перебирая ‎отяжелевшими‏ ‎ногами. ‎За‏ ‎мной‏ ‎семенил ‎Федя ‎с‏ ‎винтовкой. ‎Слух‏ ‎постепенно ‎возвращался ‎и ‎я‏ ‎уже‏ ‎мог ‎слышать‏ ‎топот ‎Фединых‏ ‎сапог ‎сзади. ‎Парашютист ‎приземлился ‎от‏ ‎форта‏ ‎где-то ‎в‏ ‎километре ‎и‏ ‎его ‎белоснежный ‎парашют ‎скрылся ‎за‏ ‎куцыми‏ ‎покореженными‏ ‎деревьями. ‎По‏ ‎нам ‎никто‏ ‎не ‎стрелял‏ ‎и‏ ‎мы ‎с‏ ‎Федей ‎довольно ‎быстро ‎добежали ‎до‏ ‎парашюта. ‎Только‏ ‎самого‏ ‎парашютиста ‎там ‎уже‏ ‎не ‎было.

Я‏ ‎растеряно ‎оглянулся ‎ища ‎его‏ ‎глазами‏ ‎и ‎увидел‏ ‎только ‎немецкий‏ ‎бронетранспортер. ‎Он ‎выползал ‎из-за ‎угла‏ ‎разрушенного‏ ‎дома ‎и‏ ‎тоже ‎заметил‏ ‎нас. ‎Ну ‎конечно, ‎на ‎фоне‏ ‎белого‏ ‎парашюта,‏ ‎двух ‎чумазых‏ ‎бойцов ‎не‏ ‎заметил ‎бы‏ ‎разве‏ ‎что ‎слепой.‏ ‎Пулемет ‎бронетранспортера ‎ожил ‎и ‎начал‏ ‎поливать ‎нас‏ ‎свинцовым‏ ‎дождем, ‎а ‎из‏ ‎кузова ‎сзади‏ ‎высадились ‎шесть ‎немецких ‎пехотинцев‏ ‎и‏ ‎побежали ‎на‏ ‎нас. ‎Мы‏ ‎с ‎Федей ‎нырнули ‎в ‎ближайшую‏ ‎воронку.‏ ‎Я ‎высунул‏ ‎голову ‎из‏ ‎нее ‎и ‎мне ‎тут ‎же‏ ‎обожгло‏ ‎скулу‏ ‎пулей. ‎Выстрелив‏ ‎несколько ‎раз‏ ‎из ‎пистолета,‏ ‎почти‏ ‎не ‎целясь,‏ ‎я ‎снова ‎скрылся ‎в ‎воронке.‏ ‎Во ‎попали‏ ‎то.‏ ‎Теперь ‎не ‎летчика,‏ ‎а ‎нас‏ ‎спасать ‎надо. ‎И ‎что‏ ‎теперь‏ ‎делать? ‎Отстреливаться‏ ‎до ‎конца,‏ ‎а ‎потом ‎прощай ‎Родина? ‎Ну‏ ‎нет,‏ ‎мне ‎еще‏ ‎Нюру ‎спасать.‏ ‎Думай ‎голова, ‎думай. ‎Федя ‎сидел‏ ‎на‏ ‎дне‏ ‎воронки ‎ни‏ ‎жив, ‎ни‏ ‎мёртв, ‎вздрагивая‏ ‎при‏ ‎каждом ‎выстреле‏ ‎и ‎сжимая ‎винтовку, ‎аж ‎до‏ ‎синевы ‎в‏ ‎руках.‏ ‎«Так ‎из ‎него‏ ‎боец ‎сейчас‏ ‎никакой», ‎– ‎скинул ‎я‏ ‎Федю‏ ‎со ‎счетов.‏ ‎Я ‎высунул‏ ‎руку ‎из ‎воронки ‎и ‎выстрелил‏ ‎несколько‏ ‎раз ‎не‏ ‎глядя. ‎В‏ ‎ответ, ‎над ‎моей ‎головой, ‎пули‏ ‎пропели‏ ‎песню‏ ‎скорого ‎конца.

И‏ ‎тут ‎я‏ ‎на ‎фоне‏ ‎трескотни‏ ‎из ‎немецкого‏ ‎пулемета ‎услышал ‎пару ‎выстрелов ‎из‏ ‎пистолета ‎ТТ.‏ ‎Я‏ ‎вряд ‎ли ‎ошибся.‏ ‎Бронетранспортер ‎перестал‏ ‎рычать. ‎Немцы ‎тоже ‎перестали‏ ‎стрелять.‏ ‎Все ‎подозрительно‏ ‎стихло. ‎И‏ ‎тут ‎снова ‎заработал ‎немецкий ‎пулемет,‏ ‎но‏ ‎только ‎уже‏ ‎не ‎по‏ ‎нашей ‎воронке. ‎Я ‎снова ‎осторожно‏ ‎высунулся‏ ‎из‏ ‎окопа. ‎Пехотинцы‏ ‎вели ‎бой‏ ‎уже ‎со‏ ‎своим‏ ‎бронетранспортером. ‎Что‏ ‎там ‎у ‎них ‎произошло, ‎я‏ ‎тогда ‎не‏ ‎понял.‏ ‎Только ‎четверо ‎нападавших‏ ‎фашистов ‎уже‏ ‎валялись, ‎судя ‎по ‎позам‏ ‎скрюченных‏ ‎тел, ‎в‏ ‎не ‎рабочем‏ ‎состоянии. ‎Оставшаяся ‎сладкая ‎парочка ‎еще‏ ‎отстреливалась‏ ‎спрятавшись ‎за‏ ‎разбитой ‎телегой‏ ‎и ‎мертвой ‎лошадью. ‎Я ‎с‏ ‎трудом‏ ‎вырвал‏ ‎винтовку ‎из‏ ‎оцепенелых ‎рук‏ ‎Феди ‎и‏ ‎быстро‏ ‎прицелившись ‎в‏ ‎немца, ‎который ‎стрелял ‎из ‎автомата‏ ‎короткими ‎очередями,‏ ‎завалил‏ ‎его ‎метким ‎выстрелом.‏ ‎Второй ‎фашист‏ ‎бросил ‎винтовку ‎и ‎побежал.‏ ‎Я‏ ‎выстрелил ‎ему‏ ‎вслед ‎и‏ ‎промахнулся. ‎Вскоре ‎серая ‎фигура ‎фрица‏ ‎исчезла‏ ‎из ‎вида.

Бронетранспортер‏ ‎больше ‎не‏ ‎стрелял. ‎Из ‎него ‎высунулась ‎голова‏ ‎в‏ ‎авиашлеме‏ ‎и ‎приветственно‏ ‎помахала ‎нам‏ ‎рукой. ‎Летчик,‏ ‎вот‏ ‎кто ‎нас‏ ‎спас. ‎А ‎мы ‎его ‎спасать‏ ‎хотели. ‎Взяв‏ ‎Федю‏ ‎за ‎шкирку ‎я‏ ‎вылез ‎из‏ ‎воронки ‎и ‎побежал ‎к‏ ‎бронетранспортеру,‏ ‎по ‎пути‏ ‎прихватив ‎у‏ ‎убитого ‎немца ‎автомат ‎и ‎пояс‏ ‎с‏ ‎боекомплектом.

Обойдя ‎вражью‏ ‎машину ‎сзади,‏ ‎залезли ‎внутрь. ‎Летчик ‎уже ‎сидел,‏ ‎вполоборота‏ ‎к‏ ‎нам, ‎за‏ ‎рулем. ‎–‏ ‎Такси ‎подано,–‏ ‎сказал‏ ‎он ‎весело.‏ ‎Это ‎был ‎породистый ‎экземпляр ‎летчика,‏ ‎я ‎их‏ ‎так‏ ‎и ‎представлял ‎по‏ ‎кино ‎–‏ ‎высокий ‎мускулистый ‎блондин ‎с‏ ‎голубыми‏ ‎глазами, ‎как‏ ‎говорят ‎кровь‏ ‎с ‎молоком. ‎Я ‎подбежал ‎и‏ ‎от‏ ‎переполнявшей ‎меня‏ ‎радости ‎крепко‏ ‎сжал ‎его ‎за ‎плечи. ‎Летчик‏ ‎скривился‏ ‎от‏ ‎боли. ‎Судя‏ ‎по ‎крови‏ ‎на ‎плече,‏ ‎он‏ ‎был ‎ранен.‏ ‎

– Рядовой ‎Котов, ‎– ‎растеряно ‎доложил‏ ‎я.

­– Осторожно ‎с‏ ‎руками,‏ ‎рядовой, ‎– ‎простонал‏ ‎летчик.– ‎Гитара‏ ‎треснет, ‎не ‎будет ‎песни.

 Увидев‏ ‎мою‏ ‎растерянность, ‎летчик‏ ‎подмигнул ‎мне‏ ‎и ‎улыбнулся: ‎– ‎Куда ‎поедем‏ ‎шеф?

 Я‏ ‎немного ‎опешил‏ ‎от ‎такого‏ ‎панибратства ‎и ‎забормотал: ‎– ‎Ну‏ ‎это,‏ ‎в‏ ‎форт ‎едем,‏ ‎пока ‎прямо,‏ ‎а ‎потом‏ ‎покажу.

Летчик‏ ‎перестал ‎улыбаться,‏ ‎обвел ‎взглядом ‎испачканный ‎кровью ‎салон‏ ‎бронетранспортера ‎и‏ ‎подняв‏ ‎правую ‎бровь ‎протянул:‏ ‎­– ‎Да‏ ‎не ‎самолет ‎конечно, ‎но‏ ‎думаю‏ ‎долетим.

– Только ‎балласт‏ ‎скиньте, ‎морячки,‏ ‎– ‎уже ‎приказным ‎тоном ‎добавил‏ ‎он‏ ‎и ‎кивнул‏ ‎на ‎двух‏ ‎немцев ‎лежащих ‎у ‎его ‎ног.‏ ‎И‏ ‎мы‏ ‎с ‎Федей,‏ ‎хотя ‎на‏ ‎море ‎ни‏ ‎разу‏ ‎не ‎бывали,‏ ‎быстро ‎избавились ‎от ‎дохлых ‎фрицев,‏ ‎спихнув ‎их‏ ‎за‏ ‎борт.

Время ‎поджимало, ‎надо‏ ‎было ‎убираться‏ ‎отсюда, ‎пока ‎немцы ‎не‏ ‎прислали‏ ‎подкрепление. ‎Но‏ ‎как ‎ехать‏ ‎на ‎трофейном ‎броневике ‎в ‎сердце‏ ‎обороны‏ ‎крепости? ‎Думать‏ ‎было ‎особо‏ ‎некогда, ‎и ‎я ‎водрузил ‎свою‏ ‎портянку‏ ‎вместо‏ ‎белого ‎флага‏ ‎на ‎Федину‏ ‎винтовку. ‎«Заодно‏ ‎и‏ ‎проветрится»,– ‎подумал‏ ‎я ‎с ‎ехидной ‎улыбкой.

 – Федя ‎держи‏ ‎ее ‎только‏ ‎сверху,‏ ‎на ‎виду, ‎–‏ ‎попросил ‎я‏ ‎друга, ‎а ‎сам ‎встал‏ ‎за‏ ‎пулемет.

Летчик, ‎брезгливо‏ ‎морщась ‎на‏ ‎развивающуюся ‎серо-белую ‎портянку, ‎протянул: ‎–‏ ‎Вы‏ ‎уже ‎тогда‏ ‎бы ‎парашют‏ ‎порезали ‎что ‎ли.

Он ‎с ‎силой‏ ‎надавил‏ ‎на‏ ‎газ ‎и‏ ‎скомандовал: ‎–‏ ‎От ‎винта!

Бронетранспортер,‏ ‎громко‏ ‎зарычав, ‎рванул‏ ‎по ‎направлению ‎к ‎Восточному ‎форту.

Предыдущий Следующий
Все посты проекта
0 комментариев

Подарить подписку

Будет создан код, который позволит адресату получить бесплатный для него доступ на определённый уровень подписки.

Оплата за этого пользователя будет списываться с вашей карты вплоть до отмены подписки. Код может быть показан на экране или отправлен по почте вместе с инструкцией.

Будет создан код, который позволит адресату получить сумму на баланс.

Разово будет списана указанная сумма и зачисленна на баланс пользователя, воспользовавшегося данным промокодом.

Добавить карту
0/2048